Горячие и нервные
Шрифт:
Она поверить не могла, что можно чувствовать такую боль, и невольно немного отодвинулась от Джона и Эсме, когда девочка начала приставать к отцу с расспросами. Глядя через листву на окна первого этажа, где располагался новый офис Форда, она постаралась изобразить на своем лице полное безразличие, желая скрыть ту боль, какую вызвали в ней его слова.
Теперь оставалось собраться с мыслями, но они продолжали хаотично крутиться в ее голове, как и разрозненные обрывки фраз и беспорядочные воспоминания, которые то оживали, то тускнели и никак не могли оформиться во что-то определенное. И все склонялось к тому, что она
Как больно!
Как больно!
Она смотрела на дом, стараясь выровнять дыхание и унять огонь, пылающий в груди. Ничего удивительного, что от подобных переживаний голова шла кругом. И, глядя на офис Форда, она в который раз говорила себе… там что-то не так, она готова поклясться, что существует какое-то… несоответствие между внутренним пространством офиса ее отца и той стеной, на которую она сейчас смотрела. Виктория постаралась сосредоточиться на решении этой задачи, чтобы не дать эмоциям перерасти в истерику. Мало-помалу в ней заговорил архитектор, заставляя забыть все обиды. Ее глаза отметили очевидную диспропорцию. Но что порождало ее и на что следовало обратить внимание? Она изучала территорию, смотрела в окна, прикидывала в уме размеры. И внезапно она поняла…
– О Господи! Ну конечно… – выдохнула Виктория. – Так вот почему эта комната всегда действовала мне на нервы! – Повернувшись к Эсме, которая болтала с Джоном, она проговорила нейтральным тоном: – Я спускаюсь вниз, Эс. Мне не хотелось бы, чтобы и ты слишком долго оставалась здесь. Время ленча. – Она покосилась на Рокета, но боль опять напомнила о себе, и она быстро отвернулась. – Осторожнее, дорогая, – сказала она дочери и с горечью отметила, что та и не думает прекращать беседу с Джоном. Следуя собственному совету, она с предельной осторожностью начала спускаться вниз. Сползла на ветвь пониже и остановилась в раздумье: не высоковато ли для прыжка?
– Подожди секунду! – крикнул Джон. – Я дам тебе руку.
– Нет! – Господи, нет! Она не сможет снова выдержать его прикосновение, теперь, когда она знает, как мало это для него значит. Этот импульсивный отказ выглядел довольно невежливо, и она попыталась смягчить его улыбкой. – Не надо. Я уверена, что справлюсь сама.
Несколько секунд она тупо смотрела на ветку под своими ногами и спрашивала себя, как она собирается спуститься на землю. Ненавидя собственную беспомощность, она попыталась взять себя в руки. Она была умная женщина, и вывести ее из себя было не так-то просто. Она наклонилась, высматривая следующую подходящую ветвь. Найдя такую, сначала спустила на нее ноги, потом улеглась животом, обхватив ветвь руками и ногами, и… тут же не удержалась и перевернулась спиной вниз.
Теперь она смотрела вверх. О черт! Над ней посреди густой кроны болтались ноги Джона и Эсме, но, к счастью, они не могли видеть, как она висит, цепляясь за ветку, словно обезьяна. По крайней мере она надеялась, что они не видят.
Но не может же она провисеть вот так целый день! Разъединив лодыжки, она опустила ноги и теперь висела, держась за ветку руками. Будь что будет… Она надеялась, что до земли недалеко.
В любом случае надо действовать. Переоценив возможности своего тела или недооценив законы тяготения, а может быть, что-то еще, она полетела вниз, ломая встречные ветки. И приземлилась на пятую точку.
– Все хорошо? – послышался сверху голос Джона. Она поднялась.
– Все просто замечательно! – крикнула она, отряхиваясь. – Правда, до земли оказалось далековато. – Собрав все присущее ей достоинство, она направилась к дому.
Уже возле дверей кухни она поняла, что сильнее задета его равнодушием, чем парой заработанных синяков. И, подойдя к офису отца, она заперла неуправляемые эмоции в самом отдаленном уголке своего сознания и толкнула дверь. Она попозже разберется с этим, а сейчас должна проверить свое предположение, а именно – действительно ли в западной части офиса существует фальшивая стена?
Что-то всегда раздражало ее в этой комнате, и теперь она наконец поняла, что именно. Внутренняя длина не соответствовала внешней и была явно короче. Она так и не удосужилась проверить несоответствие между внешними и внутренними размерами, но, очевидно, в ее сознании отпечаталось, что, когда она будет в этой комнате, стоит проверить предположение.
Она подошла к стене, снизу доверху которой тянулись книжные полки. Каждая из секций наверняка поворачивается, решила Виктория. Подойдя ближе, она осторожно провела рукой по внешней кромке, украшенной витиеватым орнаментом, ощупывая дюйм за дюймом в надежде найти скрытый механизм. Когда ее старания не увенчались успехом, она начала все сначала, только на этот раз не с края, а с фасада.
И продолжала до тех пор, пока не обнаружила маленькое углубление в передней панели и не почувствовала легкое движение под пальцами. Она нашла то, что искала, но полки все равно не желали сдвигаться с места. Сильнее нажав на углубление в панели одной рукой, она продолжала другой ощупывать переднюю сторону шкафа.
Увы, это тоже не принесло результата, и тогда она медленно и осторожно двинулась к верхней части под потолком. И внезапно нащупала второе углубление. Нажав сразу на обе спрятанные панели, она увидела, что одна секция полок повернулась.
О Боже! Несмотря на то что она ожидала увидеть нечто подобное, открытие изумило ее.
За книжными стеллажами находилась ниша. Глубиной примерно восемнадцать дюймов, высотой равная высоте стены; с небольшой полочкой наверху, на которой стояла одна-единственная коробка. Она потянулась, достала коробку и открыла ее.
И тут же поняла, что нашла то, что искала. Чеки на предъявителя. Но, вынув их из коробки и мысленно прикинув стоимость, присвистнула. Она убрала их назад в коробку, закрыла ее и поставила назад на полку. И что ей следует сделать теперь?
Наверное, рассказать обо всем Джону. Сердце тут же защемило при мысли о нем. Но был ли у нее выбор? Нахмурившись, она взялась за полку, чтобы повернуть секцию.
– Значит, отец спрятал их здесь, – задумчиво пробормотала она, стараясь приободрить себя. – Из этого следует, что все обитатели дома вне подозрений.
– Что ж, – раздался сухой голос за ее спиной, – я слишком много сделала, чтобы позволить тебе присоединить и эти чеки к тому наследству, которое ты получила, тогда как мне не досталось ни пенни.