Горячие каштаны осени

Киселёв Владимир

Сверху послышалось тревожное жужжание. Сашок напрягся, подтянул к себе «красаву», Петро вжался в пологий край земли. Раздался взрыв.

Когда

Петро пришел в себя уже стемнело. Он с трудом свалил с себя тело Сашки. Дышать стало легче. Петро попытался встать и опять потерял сознание.

Солнце по-весеннему пригревало поле, дотянулись его лучи и до лежащего в воронке Петра. Не открывая глаз, Назаренко мучительно вспоминал о себе: кто он, где он, что надо делать и почему здесь лежит. Он начал лихорадочно проверять свои карманы. Помимо расчески и фонарика обнаружилось письмо и фотография маленькой девочки. На конверте в два ряда красивые марки, отправитель из Германии. Из письма он ничего не понял, кроме одного: какому-то Петро дали отставку. Напротив

него лежала рука с сжатым кулаком, из которого виднелся опаленный край листа бумаги, чуть дальше – изуродованное тело. На него было неприятно смотреть, как и на груду, что лежала рядом. Он заметил зацепившийся за большие корни растерзанный рюкзак. Открыв его, нашел кое-что из уцелевшего: свитер, лекарства, еду, спальник, но что-либо прояснить эти вещи не помогли. Его взгляд то и дело возвращался к листку в руке. Неизвестно почему, но он ему казался очень важным. Петро решился. Стараясь не смотреть выше, он попытался разжать кулак. Никак. Листок с обратной стороны выступал, были заметны верхние строки. Петро отогнул верхний край: «Дорогая Настя…» Письмо! И тут письмо. На этот раз у него получилось разжать пальцы и вытянуть лист.

Конец ознакомительного фрагмента.