Горячие точки
Шрифт:
Но времени на глубокие размышления не оставалось, надо было выезжать. Иван привычно сел за руль, на заднем сиденье расположились четыре солдата (пулеметный расчет, гранатометчик и снайпер), и машина разведотдела рванула в горы. Часа полтора они петляли по узкому серпантину дороги, привычно заглядывая в бездонные пропасти ущелий и зорко всматриваясь во все расщелины. А солнце все сильнее раскаляло это мертвое пространство.
Иван знал дорогу как свои пять пальцев и потому, когда машина, вывернув за скалу, чуть не врезалась в невесть
И тут же под задними колесами прогремел взрыв, от которого погибли сразу все бойцы. А Дорофеева и Иванова ударной волной выбросило на дорогу.
Перекатившись за камни, разведчики приготовились к смертельному бою. Ясно, что засаду делали специально для них. Но почему нет града пуль, а лишь слышен треск горящего «уазика»?
Офицеры, не переставая внимательно оглядывать горные склоны, быстро доставали перевязочные пакеты: у Ивана осколками раздробило правую ступню, а Михаилу срезало пальцы на левой руке.
Вот только перевязаться они не успели, потому что совсем рядом раскрошили камень снайперские пули. Били с обеих сторон узкого в этом месте ущелья, причем прицельно.
– Почему же не попадают? – мелькнула у Михаила мысль. – Ведь нам и укрыться-то негде.
– Живыми взять хотят! – словно в ответ крикнул Иван, перетягивающий жгутом ногу. – Значит, мы отсюда выберемся! Прыгай сюда, перевяжу тебе руку, а то кровища хлещет.
Но тут, многократно отраженное горным эхом, раздалось просительно-мяукающее:
– Ванья, сдавайсь! Ты наш гость. Бросай автомат. На дорога иди.
– Ты смотри, хорошо по-русски шпарит, – Михаил, морщась от боли, зубами разрывал индивидуальный пакет. Но в ту же секунду пуля обожгла ему правую ногу выше колена.
Схватив друга за здоровую руку, Иван вместе с ним прыгнул в сторону чахлого кустарника, за которым начиналась крутая осыпь. Пока они скользили вниз, по ним открыли огонь и засевшие ближе снайперов автоматчики, которые тоже стреляли, скорее, беспокояще, выжидая окончания спуска друзей.
Не предполагали враги, что внизу пограничников ждало спасение, хоть и временное. Где-то посредине обрыв образовывал скальный выступ, козырьком выступающий вперед и изрезанный расщелинами, в которых можно было укрыться и даже постараться заползти под сам выступ. От большой потери крови у Михаила кружилась голова. Иван, несмотря на серьезное ранение, открыл по появляющимся бородатым фигурам меткий огонь. Когда те перестали высовываться из-за камней, он быстро перевязал Михаилу истекающую кровью кисть, пообещав чуть позже заняться и ногой.
– А сейчас – вниз, – прошептал Иван, – соберись с силами, сконцентрируй энергию, и мы спасемся. Я заглядывал, ниже есть что-то похожее на пещеру. Ты лезь, а я придержу тебя.
Отстегнув от автомата ремень, он лег на кромку обрыва, помогая Михаилу медленно спускаться вниз. Тот, уцепившись правой рукой за ствол, морщась от боли, осторожно нащупывал точки опоры.
– Есть пещера! – воскликнул
– Вот оно, спасение! – думал он, подставляя здоровую руку под каблук начавшего спуск друга.
– Надо уходить ниже, – сказал Дорофеев, когда спустился к пещерке. – Теперь я полезу, мне легче первым, чтобы удержать тебя на спуске. Я ж массивнее.
И он, осторожно нащупывая опору на почти отвесной скале, полез туда, где темнела узкая щель. Михаил держал его, вцепившись правой рукой за ремень автомата.
Но что это? Резкий рывок чуть не вырвал Иванова со скальной полки: его друг сорвался из-за ушедшего в пропасть ремня, но страховка спасла его. А самого Михаила медленно потянуло к краю обрыва. Он тщетно пытался ухватиться искореженной и мокрой от крови рукой за глыбу известняка. Еще немного, и они вместе уйдут вниз, где далеко в глубине бушует горный поток.
Доли секунды хватило Ивану, чтобы принять единственно верное для себя решение.
– За меня не бойся! – прохрипел он, и... выпустил из рук автомат...
До сих пор Михаил не помнит, как он забрался в пещеру. Там его, лежащего в беспамятстве, и нашли на второй день пограничники разведпоисковой группы.
Были долгие месяцы госпиталей и психические срывы из-за самообвинения в гибели друга. И седина, нежданно побелившая голову...
А Ивана найти так и не смогли. Да и поисковую операцию, как говорили, разведчики свернули очень уж рано. Поговаривали потом, что у пуштунов появился какой-то сверхзасекреченный инструктор с голубыми глазами, благодаря работе которого они вскоре начали теснить дустумовцев по всем фронтам. Но был ли это Иван?
Проверить это Иванов, прошедший неплохую спецподготовку у Дорофеева, конечно, смог бы. Но после госпиталя его неожиданно перевели на Кавказ, откуда по всяким «служебным причинам» он так и не смог вернуться на афганскую границу.
Но всем сердцем Михаил верит, что его друг и брат жив... Он допускает лишь, выловили его в реке и срочно отправили в Пакистан, где лучшие врачи вернули Ивану жизнь, но не стали возвращать потерянную память.
Вот почему пятнадцатого августа майор Иванов не может уснуть. Сидя на ковре, он глотает горькую жидкость и горько плачет, шепча в ночной тиши бесконечное: «Прости меня, брат. Не удержал. Прости!»
Валерий ГОРБАНЬ
ПРОСТО КОМАНДИРОВКА. Повесть
Ну, здравствуй, Грозный!
Стремительная штука жизнь. Только вчера в родном городе по первому снежку берцами поскрипывали. А потом – с самолета на самолет, свечка вверх, крутое пике вниз... и привет, чеченская столица! Хорошо хоть в колонне не пришлось трястись, пыль глотать, да с холодными мурашками на загривке зеленку по обочинам рассматривать.