Горячие точки
Шрифт:
– Привет, отпускник, – Красовский поднимается из-за стола, жмет руку вошедшему. – Как раз к обеду успел, пошли в столовую.
– Какая столовая, у меня тут еды под завязку. Леха, здорово, гвардеец! Крикни дневальному, пусть хлеба принесет, да садись с нами. Вот тут колбаса, сало... Где-то курица была... Держи, Саня, пиво – настоящие «Жигули».
– О, я уже забыл, как оно пахнет. – Красовский раскупоривает бутылку. – Ну, рассказывай, как там в Москве?
– Да ну ее, Москву! Грязь, вонь, бомжи кругом ползают... попрошайки всякие. И тут же сопляки девятнадцатилетние со своими «телками» на «мерсах» разъезжают.
– Уволился?
– Нет, в свободное от учебы время. Получку им постоянно задерживают, квартиру за сто пятьдесят «зеленых» снимает, баба ноет: «Купи это, купи то...» Да у них вся академия так живет.
– Да. вот тебе и ордена, и академия.
– Саня, кому они там нужны, наши ордена?! Там главное – бабки! Мне вот тоже работу предлагали. Подходят трое черных, их сейчас в Москве – как грязи, спрашивают: «Камандыр, ты гдэ служишь?» Я на шеврон показываю, мол, Россию защищаю, пока вы тут ананасами торгуете. А они смеются:
«Иди нас охранять, ми тебе втрое больше твой Россия платить будем!»
– Ну и чем кончилось? – предвкушая ответ, оживился Красовский.
– Ну чем? Послал я ребят подальше, они сдуру ножики достали. Ну а потом, как учили.
Лешка чуть не подавился куском колбасы, представив, что сделал с непрошеными советчиками великан Ковалев, который на занятиях по рукопашному бою играючи раскидывал четырех разведчиков.
– Леха, чуть не забыл, – Ковалев снова лезет в свою необъятную сумку и достает оттуда несколько газет. – Специально для тебя вез, – он разворачивает одну из них.
Лешка замирает от восторга, чувствуя, как щеки и уши делаются горячими. На первой полосе большая фотография: на фоне гор стоит группа разведчиков, а впереди капитан Андрей Истомин и он, Лешка. В камуфляже, с автоматом наперевес.
– Помнишь, как в прошлом году на полигон ездили? – спрашивает Ковалев.
Еще бы он не помнил. Зачислив Лешку в роту, Истомин стал требовать с него, как с обыкновенного солдата, не давая никаких поблажек, гонял вместе с разведчиками на физзарядку, ставил в наряды. По окончании «курса молодого бойца» его взяли на полигон. Неделю Лешка стрелял из всех видов оружия, учился водить бронетранспортер и боевую машину пехоты, работать на средствах связи. По завершении обучения ему торжественно вручили перед строем черный берет разведчика и нарукавный шеврон с изображением летучей мыши на фоне гор. В этот самый день в полк приехал московский корреспондент и сделал снимок.
– Здорово получилось! – Лешка сейчас впервые увидел себя как бы со стороны. Теперь он не беспризорный мальчишка из рабочего поселка, а настоящий солдат. Рядом стоят разведчики, ставшие его семьей. Эх, видел бы его сейчас брат!
– Ну, Алексей, теперь в России все невесты твои, – смеется Красовский. – Держись, скоро письмами завалят.
– Дядя Стас, – Лешка срывается из-за стола, – товарищ старший лейтенант! Можно я пойду. Ребятам показать.
– Давай, Леха, беги.
– Обрадовался малый, – засмеялся Красовский, когда за Лешкой захлопнулась дверь канцелярии. – А что с братом его, узнал?
– Узнал. – Ковалев, помрачнев, закуривает сигарету. – «вышку»
– А что же мы пацану скажем?
– Не знаю... А куда Андрей поехал, опять на «двенашку»?
– Да, вчера радиоперехват был, что-то там снова зашевелились.
Телефонный звонок прерывает разговор.
– Старший лейтенант Ковалев... Да, уже прибыл. Понял. понял, иду. Ну вот, только приехал, уже в штаб вызывают.
Издали увидав на главной аллее долговязую фигуру подполковника Мартынюка, Лешка предусмотрительно свернул в сторону – пускай пройдет. Несмотря на то что большинство офицеров и контрактников с уважением относилось к «замполиту», как по старинке называли заместителя командира полка по работе с личным составом, у Лешки были свои причины опасаться этого человека.
С первого дня своего появления в полку Мартынюк, узнав, что у разведчиков есть приемный сын, потребовал немедленно отправить его в Россию. Битых два часа просидел тогда у него в кабинете Истомин, доказывая, что нельзя Лешке возвращаться к тетке, поскольку оттуда ему одна дорога – в колонию для несовершеннолетних. А тут мальчишка и одет, и накормлен, и всегда под присмотром. В результате был достигнут компромисс: Лешка остается в полку, но не болтается с разведчиками по полигонам, а занимается по полному курсу школьной программы и через год едет в Ленинградское суворовское училище, где у Мартынюка служит родной брат.
Поначалу Лешка надеялся, что замполит вскоре забудет об этом разговоре, и все вернется на круги своя. Но тот не забыл, и через неделю, вызвав к себе Истомина и Лешку, вручил им кучу учебников, пообещав лично каждый месяц проверять успеваемость.
После разговора, выйдя на крыльцо штаба, Лешка первым делом смачно выматерился в адрес замполита и сейчас же получил от ротного оплеуху.
– Еще раз услышу такое – арестую, – Истомин закурил сигарету, несколько раз затянулся. – Вообще-то, он прав на все сто, нечего тебе здесь неучем расти. А так, пойдешь после «кадетки» в училище, станешь офицером. И через шесть лет вернешься в родной гвардейский полк...
– Шесть лет, – тоскливо размышлял Лешка, глядя из-за кустов на быстро шагающего куда-то Мартынюка. – Хоть бы его сплавили куда-нибудь. Ничего, уж через шесть лет его точно здесь не будет.
Повеселев от этой мысли, он свернул за угол казармы и нос к носу столкнулся с Колей-кочегаром. Вообще-то, считая себя разведчиком, Лешка с некоторым пренебрежением относился к представителям других подразделений, не говоря уже о разных «тыловых крысах»: писарях, кочегарах, поварах. Но Коля приехал в полк из Екатеринбурга, следовательно, считался его «земелей», а землячество в армии – дело святое.
Заговорщицки похлопав себя по оттопыренному карману замызганных брезентовых штанов, кочегар подхватил земляка под руку и молча поволок в сторону котельной, одиноко черневшей на задворках полка. Здесь он извлек на свет бутылку местного гранатового вина, два яблока и разложил все это на маленькой лавочке у входа.
– Витек, пить будешь? – крикнул он в открытую дверь котельной. – Фролов там спит из ремроты, – пояснил Коля, встретив недоумевающий взгляд Лешки.
– Так он же неделю назад в отпуск уезжал?