Горячий декабрь
Шрифт:
А потом это случилось.
Теперь, спустя восемнадцать месяцев, как Ян стал работать в строительной компании Эшеров, она официально стала его девушкой. Одной ногой она была на седьмом небе от счастья. Другой твердо стояла на земле, готовая броситься на утек в случае необходимости.
Она постаралась забыть о своих переживаниях и въехала на дорожку. Он увидел, что она едет, потому что открыл дверь гаража и позволил ей заехать. Его машина была на улице под брезентом. Плохой знак?
Когда она вошла в дом через гараж, то увидела Яна, лежащего на полу на спине.
– Помогите, – произнес он.
– Ты упал и не можешь встать? – спросила она, стоя над ним.
– Я упал с горы.
– Что? Ты упал с горы? Ты в порядке?
– Технически это называется кататься на лыжах, но, буду честен, это контролируемое падение. И сегодня я сделал это впервые в это время года. Мне больно.
– Ты катался на лыжах сегодня?
– Папа меня заставил. И теперь я не могу двигаться. Ненавижу быть старым. Почему я старый?
Она покачала головой, выражая отвращение.
– Тебе тридцать шесть, а не девяносто шесть.
– Если ты скидываешь себя с горы в течение восьми часов, то почувствуешь, что тебе девяносто шесть. Я тебе не советую.
– Ну, мне двадцать шесть, и я себя чувствую на девяносто шесть.
– Так ты тоже каталась на лыжах?
– Нет, я работала над твоим чертовым каминным экраном весь день. Он готов, кстати.
– О, – сказал он. – Спасибо?
– Не благодари. Просто дай мне лечь. Подвинься.
– Мне слишком больно, чтобы двигаться.
Искра положила ногу ему на бедро и толкнула, сместив Яна на пару футов влево.
– Я не загнала тебе занозу? – спросила она, падая на пол и растягиваясь рядом с ним.
– Я отшлифовал пол после ремонта. Он гладкий, как голос Эла Грина.
– Не могу не согласиться.
– Будет чертовски тяжело трахать тебя, если я не смогу двигаться, – пожаловался Ян, вздыхая. – А я так ждал этого момента.
– Все в порядке. Мы можем потрахаться позже.
– Я буду думать о том, как трахаю тебя, – заявил он и положил ладонь на глаза. – Это я смогу. Мой мозг – единственное место, которое не болит.
– Ты уже это делаешь? – спросила она
– Да. Целиком и полностью. Черт, а я хорош. У меня шикарная техника, – заметил Ян.
– Просто скажи мне, когда я кончу, просто чтобы знать.
– Ты уже почти. Почти. По...ч…ти. Ты кончила. И сразу же после кончил я. Вау. – Ян убрал руку с лица. – Ух. Я надеюсь, тебе было так же хорошо, как и мне.
– Даже лучше. Ты трахал меня так сильно и так хорошо, что я не могу двигаться.
– Я животное, – согласился Ян с рычанием, и Искра так сильно рассмеялась, что вскрикнула
– Еще нет. Мне нужно время прийти в себя. Но я сражена твоей выдержкой.
– Знаешь, что поможет нам чувствовать себя лучше? – задал вопрос Ян, прыгая на своей стороне, как рыба, выброшенная на берег.
– Морфий?
– Даже лучше, чем морфий.
– Героин?
– Вообще-то я думал о чем-то менее опасном и незаконном.
– Викодин?
– Горячая ванна. Мы могли бы раздеться и пойти в горячую ванну. Что думаешь?
– Думаю, лучше Викодин.
– Ты, правда, не любишь горячие ванны? Думал, ты шутишь.
– Они меня нервируют.
– Почему они тебя нервируют? Если тебе от этого станет легче, я могу взять свой свисток спасателя, а ты наденешь нарукавники.
– Я нервничаю не из-за того, что могу утонуть. Я просто…
– Что?
– Я стесняюсь.
Ян широко открыл глаза от удивления.
– Расскажи, чего именно. Это приказ.
– У меня появилась сыпь в горячей ванне, когда я была ребенком. Вот и все.
– Сыпь.
– Да. Сыпь на попе.
– У тебя появилась сыпь на попе от джакузи, когда ты была ребенком. Маленькая?
– Не маленькая.
Большая?
– Представь пиццу, Ян. Такой была моя двенадцатилетняя попа.
– О, Боже! Это отвратительно. Я никогда больше не стану есть пиццу. Не пойми меня неправильно. Я буду есть твою попу, но не притронусь к пицце.
– Видишь? Ты бы тоже стеснялся джакузи, если бы она превращала твою попу в пиццу. Я неделю не могла сидеть. Мне пришлось спать на животе. Бедной маме пришлось накладывать мне мазь. Это был кошмар.
– Где у тебя появилась эта сыпь от джакузи?
– Мы поехали отдыхать, когда я была ребенком, и остановились в отеле с джакузи.
– Ясно, джакузи в отеле стала твоей первой ошибкой. И второй. Одна ошибка для двух половинок твоей попы. Там же сточные воды могли быть.
– Расскажи мне об этом.
– У меня новое джакузи, я его сам вымыл, обработал с хлоркой дважды. Вода идеальная. От нее у тебя не будет пиццы, клянусь.
– Ты никогда не позволишь мне забыть об этой пицце, да? – поинтересовалась она.
– Нет. Никогда. Пока мы оба живы.
– Да, я так и подумала. А теперь ты расскажи что-то смущающее. – Она медленно перевернулась на бок и посмотрела Яну в лицо.
– Что-то смущающее? Ладно, это не настолько смущает, как пицца-попа, но я мог бы рассказать о случае, когда у меня был секс с моей девушкой, и я забыл выбросить упаковку от презерватива, а мой папа нашел ее на полу в гостиной на следующее утро.