Горячий источник
Шрифт:
– Паша, у меня ребенок, я не могу постоянно...
– Сегодня вечером увидимся! – повышает он голос, командуя.
Вздыхаю, сбегая вниз, некогда спорить. Невыносимый рыжий болван, все нужно делать, как он решил. Впереди, по дороге к съемному жилью, виден «Зуб Дракона». Величественная и прекрасная гора. Сколько в ней силы и романтики, и много того, что человеку непостижимо. И может действительно, Гора — это чудо природы. А увидеть ее и покорить — то же чудо? Никогда не было желания вскарабкаться на вершину, а сегодня утром этот цветастый пик манит своей красотой. Неземная, почти сказочная природа.
Когда я добираюсь до своего новоиспеченного дома, несмотря ни на что, я прибываю в отличном настроении. Смеюсь, вспоминая морду Мари, что разглядывала меня с нескрываемой ревностью.
А потом, у двери, я почти теряю сознание, понимая, что дверь приоткрыта, а няни нигде нет. Я хватаюсь за стену, трогаю эти жуткие обои в цветочек и не могу даже позвать дочь, потому что голос пропал, он куда-то провалился, застрял внутри глотки.
Пока я развлекалась со спасателем, все мои вещи испарились, а самое главное, исчезла моя дочь. Как мешок картошки я кулем падаю на пол. Я не должна была уходить, я не имела право оставлять ее одну. Проклинаю себя за то, что впервые подумала одним местом, вместо головы. Он отберет у меня дочь! Оставит меня с голым задом! Как я могла забыть, кто на самом деле мой муж?
Глава 39. Павел
Я загадочно улыбаюсь, покачиваясь на стуле. Наверное, со стороны выгляжу идиотом. Это было даже лучше, чем я себе представлял. Вот уж не думал, что она окажется такой распутной в итоге, до сих пор ощущаю, как ловко докторша сжимает меня бедрами, царапая зад. Правду говорят, в тихом омуте черти водятся. И хорошо, что сегодня в КСП тишина, спасать кого-то я не в силах, особенно, со счастливой идиотской улыбкой на лице. Картина того, как докторша самозабвенно скачет на мне, еще не раз украсит мои сны. Откидывая руки за голову, закрываю глаза, блаженно вытягивая ноги. Я как будто наполнился энергией и стал суперчеловеком. Охренеть, как же это было круто. Слышу звонок телефона, но глаз не открываю, не хочу, побуду ещё в своем фантастическом мире, где ее грудь распухла от моих поцелуев, а осипший от криков голос шепчет: «Еще!»
– Мальчик! Сын! У меня сын родился! Пацан, надо же! – вскакивает Глеб Дмитриевич и орет так сильно, что я откатываюсь, падая со стула.
Это так непривычно для спокойного и сдержанного начальника нашего отряда.
– Да ну? – поднимаюсь с пола, открыв рот от удивления.
Босс бежит ко мне и крепко обнимает, ребра трещат. Хлопаю друга по спине.
– Поздравляю! – смеюсь.
– Но на УЗИ же сказали, - не могу поверить, - блин классно, - ржу.
– Ты же сам говорил, что могут перепутать, - широко улыбается Глеб.
Его глаза блестят, в них крутятся слезы счастья.
– Да я тебя утешал просто, - смеемся одновременно.
Все начинают поздравлять начальника, требуют обмывать, сейчас же, не отходя от кассы, а он крутится по кабинету, запустив руки в волосы, не может найти себе места. Рвется куда-то ехать. Ему вторит Мари, громко гавкая.
– В наш роддом все равно не пускают. Это тебе не буржуйские заведения, где можно с мобильником в женские половые органы заглядывать и вести прямую трансляцию
Глеб смеется снова и снова. Качает головой, запрокидывая, ставя руки на пояс. Вот он момент истинного счастья, ради такого стоит жить.
– Опять соседка?
– поворачивается ко мне.
– А как же? Зинаида Петровна все знает.
Глебушка снова меня обнимает, мы радуемся вместе. Он подставляет кулак, и я по нему бью. Ладно. Что с этого праведника возьмешь? Так уж и быть, прощаю.
– Крестным папой буду я, понятно?
– Не много ли тебе крестников, Павел Юрьевич? В начале Стеша, теперь мой сын, - Глеб снова громко и звонко смеется.
– Мой сын, черт, не могу поверить.
– Нормально, меня на всех хватит.
– Кстати, смотри, мне Полинка прислала, - показывает фотографию сморщенного младенца, - как думаешь, на кого похож?
– Не знаю, какой-то он красный, - скалюсь.
– Эх ты, все новорожденные детки такие, - толкает меня Глеб Дмитриевич, - этого тебе твоя Зинаида Петровна не рассказывала?
Когда все отвлекаются, начиная заниматься своими делами, я сажусь у стола начальника, беру карандаш и начинаю рисовать кружочки, желая поделиться.
– Ирка ушла от мужа.
Начальник скрещивает руки на груди, оставляя бланки и таблицы в покое.
– И он просто отпустил ее? – мрачнеет Глеб Дмитриевич.
Вообще-то, сейчас, когда эйфория пошла на спад, я понимаю, что поступил неразумно. Я ничего не видел кроме Ирки. Я помешался на желании сделать нас единым целым. Узрел ответ в ее глазах и повел за собой. А что если ее муж заживо закапает нас обоих? Все это время, я эгоистично думал лишь о своем удовольствии.
– Не знаю, - пожимаю плечами, притихнув.
Сейчас мой друг не осуждает, он пытается помочь.
– Кстати, - копается в своем рюкзаке Глеб Дмитриевич, - я кое-что нарыл для тебя. За городом, возле того непонятного предприятия по мусорным отходами, я нашел машину, которая, как мне кажется, похожа на ту, что сбила нашу Мари.
Глеб Дмитриевич показывает мне фотографию, а я киваю, узнавая автомобиль, последние цифры номера совпадают. Друг сурово смотрит на меня, радость по поводу рождения сына куда-то исчезает.
– Эта машина оформлена на твою Ирину, я у своего знакомого гибэдэдэшника был, - подымает начальник на меня черные, как ночь глаза, - по документам это тачка твоей докторши.
Глава 40. Ирина
Не соображу, ума не приложу, как смогла добраться до дома. Бежала, будто в вакууме, сердце билось у самой глотки, ноги вязли в какой-то жиже, а руки цеплялись за воздух. Я потеряла сумку и даже не поняла где. В кармане кофты вибрировал телефон, но я не соображала что нужно поднять трубку и поднести ее к уху.
Вбежала на второй этаж прямо в обуви, пулей пролетев мимо сваленных в кучу на первом вещей. Дверь в кабинет мужа была открыта, первое мгновение, я хотела влететь и устроить истерику, но почувствовала, что сил на это не хватит. Думала, побежать в комнату Женечки и найти свою дочь, обнять, прижать к себе, но потом поняла, что в кабинете мужа речь идет обо мне.