Горячий лед
Шрифт:
Гордеев откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул.
— Лена, скажи мне честно и откровенно, вот ты думаешь, почему я порекомендовал тебя когда-то на работу к нам в юридическую консультацию? С какой такой радости?
Лена по-прежнему смотрела в стол. И молчала.
— Не знаешь? — продолжал Гордеев. — Так вот, я тебя порекомендовал взять на работу, потому что я почувствовал, из тебя выйдет толк. И большой толк. Я знал — тебе бы немного опыта, и ты станешь отличным специалистом. И ты им стала. Я оказался прав.
— Ты это к чему, Гордеев? — подала голос Лена.
— Погоди, дай закончить, — неумолимо продолжал Гордеев. — Потом тебя забрал к себе Меркулов, где ты стала младшим следователем в предельно короткий срок. Молодец? Да, молодец! Только как это у тебя вышло, скажи мне, пожалуйста?
— Не поняла? — в изумлении спросила Лена.
— Я к тому говорю, — поднял указательный палец Гордеев, — что, видимо, я все-таки ошибся в тебе. Фиговый из тебя специалист! Я уж и не знаю, какие причины заставляют тебя быть пристрастной в этом деле, но это видно. А пристрастность в нашем деле — самая плохая вещь! Что ты скрываешь? Выкладывай начистоту.
— Чего ты пристал? Ну, вот так, видимо, ты во мне ошибся, — сердито ответила Лена. — Что теперь делать? Пожалуйся Меркулову, пусть он меня с работы выгонит.
Гордеев нагнулся к Лене и заговорил снова:
— Лена, в чем дело? Какие причины мешают тебе нормально, профессионально выполнять свои обязанности? Рассказывай. Я ведь все равно докопаюсь. А отношения наши могут испортиться. Ты этого хочешь?
— К черту! — Лена вскинула голову и посмотрела Гордееву прямо в глаза. — Ладно, я тебе сейчас все расскажу!
— Слушаю, — Гордеев снова откинулся на стуле и приготовился слушать все заново. Видимо, и правда, есть тут что-то интересное…
Лена чуть-чуть помедлила и сказала:
— Я тебе расскажу, но у меня одно условие.
— Какое? — спросил Гордеев.
— Если ты об этом никому и ничего не скажешь.
— Ну, началось. Лена, очнись! Это я, Юра Гордеев! Я что, священник? Я все-таки адвокат. Ты что-то скрываешь, не можешь нормально вести дело, значит, и я не должен?
— Гордеев, черт тебя подери! — разозлилась Лена. — Ты мне друг или нет?
— Друг, — кивнул адвокат.
— А если ты мне друг, какого дьявола ты ломаешься, когда я тебя как друга прошу! Вот уволюсь, на фиг, с этой работы… И пусть все провалится…
Лена закрыла лицо руками, и Гордееву стало ее очень жаль.
— Ну, чего ты, Лена? Работа тут при чем? Успокойся.
— При том! — упрямо повторила Лена.
— Ладно. Что ты со мной делаешь? Пока я не узнаю, в чем дело, ничего сказать не могу. Раз уж начала, то рассказывай! — Он чуть помедлил и тоном пониже добавил: — Никому я ничего не расскажу, не волнуйся.
— Поклянись, — потребовала Лена.
— Может, мне еще кровью расписаться? — насмешливо спросил Гордеев. — Что за детский сад?
— Юра, поклянись! — не отставала Лена.
— На Библии? Или как? Давай на Уголовном кодексе, он у тебя с собой?
— Твою мать! — не сдержалась она. — Тебе трудно просто сказать «клянусь»? Какой же ты упрямый!
— Клянусь! — торжественно произнес Гордеев и даже поднял ладонь правой руки. — Клянусь всеми своими предками и потомками до седьмого колена, что никому не открою той ужасной тайны, которую ты мне сейчас поведаешь!
— Шут гороховый! — Лена скуксилась и, казалось, готова всерьез обидеться.
— Ну ладно-ладно, Ленок! — Гордеев взял ее за запястье. — Клянусь-клянусь-клянусь! Перед лицом своих товарищей. Торжественно обещаю. Давай — рассказывай.
— Хорошо, хорошо, — невинным голоском пропела Лена. — Понимаешь, тайна моя состоит в том, что у меня с адвокатом Яковом Колодным был очень страстный роман…
Тут Лена все же запнулась и замолчала.
— Что? — не поверил собственным ушам Гордеев.
— Что слышал, — сердито ответила Лена.
— Ого! — покачал головой Гордеев. — Это как же тебя так угораздило?
— Ничего смешного, — надулась Лена. — Он замечательный человек… Был…
— Чем это он был замечателен?
— Да всем, если хочешь знать! Красивый, добрый…
— Ну, насчет красоты, это и поспорить можно! Он же вроде бы престарелый?..
— Иди ты! — вконец разозлилась Лена. — А если и так? Не престарелый, а в возрасте! И все равно, очень красивый. У него сквозь черные волосы проглядывала благородная седина. А около глаз лучиками морщины, потому что он был веселый, любил и сам пошутить, и других послушать. Всегда всем улыбался, как на Западе, букой никогда не ходил. И круглый год — загорелый, представляешь! Моя мечта! Кажется, это Аристотель Онассис говорил, что, для того чтобы быть во всех отношениях успешным, надо быть загорелым!.Он был благородный человек. Знаешь, как я с ним познакомилась? Он защищал, совершенно бесплатно, какую-то старушку. Причем дело было почти безнадежным, потому что она судилась с каким-то богатым и влиятельным чинушей. И Колодный выиграл!
— Молодец! — деланно восхитился Гордеев. — Хорошо на имидж работал.
— При чем здесь имидж? — возразила Лена. — Он просто такой был! Добрый, бескорыстный… Ты бы, конечно, даже и не взялся за это дело, потому что с бабушки бедной денег нормальных не срубишь!
— Зачем переходить на личности? — возмутился Гордеев. — Откуда ты знаешь, за что бы я взялся, а за что нет?
— Да потому что я знаю!
— Если хочешь знать, я этих старушек столько защитил, что твоему Колодному и не снилось! Ты что, не помнишь, сколько было в нашей консультации бесплатных дел?
Лена поняла, что перегнула палку, и умолкла.
— Чем же это он тебя взял, что ты его так яростно защищаешь? — продолжал Гордеев. — Неужели своей добротой и благотворительностью?
— Он во всех отношениях был прекрасным человеком, — негромко сказала Лена. — Образованный, изысканный, утонченный, со вкусом…
— Богатый, — вставил Гордеев. — Согласись, это немаловажное качество.
— Да, богатый, — вызывающе парировала Лена. — Не понимаю, почему в нашей стране так ненавидят богатых! Он, слава богу, деньги своим умом и своим же трудом зарабатывал. А кто остальным мешает?