Горящие здания
Шрифт:
На улицах иссохшие скелеты Щипали жадно чахлую траву, Как скот,- озверены и неодеты, И сны осуществлялись наяву.
Гроба, отяжелевшие от гнили, Живым давали смрадный адский хлеб, Во рту у мертвых сено находили, И каждый дом был сумрачный вертеп.
От бурь и вихрей башни низвергались, И небеса, таясь меж туч тройных, Внезапно красным светом озарялись, Являя битву воинств неземных.
Невиданные птицы прилетали, Орлы парили с криком над Москвой, На перекрестках, молча, старцы ждали, Качая поседевшей головой.
Среди людей блуждали смерть и злоба, Узрев комету, дрогнула земля. И в эти дни Димитрий встал из гроба, В Отрепьева свой дух переселя.
11. Опричники
Когда опричники, веселые, как тигры, По слову Грозного, среди толпы рабов, Кровавые затеивали игры, Чтоб увеличить полчище гробов,
Когда невинных жгли и рвали по суставам, Перетирали их цепями пополам, И в добавленье к царственным забавам, На жен и дев ниспосылали срам,
Когда, облив шута горячею водою, Его добил ножом освирепевший царь, На небесах, своею чередою, Созвездья улыбалися как встарь.
Лишь только эта мысль в душе блеснет случайно, Я слепну в бешенстве, мучительно скорбя. О, если мир - божественная тайна, Он каждый миг - клевещет на себя!
12. Смерть Димитрия Красного
Предание
Нет, на Руси бывали чудеса, Не меньшие, чем в отдаленных странах. К нам также благосклонны Небеса, Есть и для нас мерцания в туманах.
Я расскажу о чуде старых дней, Когда, опустошая нивы, долы, Врываясь в села шайками теней, Терзали нас бесчинные Монголы.
Жил в Галиче тогда несчастный князь, За красоту был зван Димитрий Красный. Незримая меж ним и Небом связь В кончине обозначилась ужасной.
Смерть странная была ему дана. Он вдруг, без всякой видимой причины, Лишился вкуса, отдыха и сна, Но никому не сказывал кручины,
Кровь из носу без устали текла. Быть приобщен хотел Святых он Таин, Но страшная на нем печать была: Вкруг рта - все кровь, и он глядел - как Каин.
Толпилися бояре, позабыв Себя - пред ликом горького злосчастья. И вот ему, молитву сотворив, Заткнули ноздри, чтобы дать причастье.
Димитрий успокоился, притих, Вздохнув, заснул, и всем казался мертвым. И некий сон, но не из снов земных, Витал над этим трупом распростертым.
Оплакали бояре мертвеца, И крепкого они испивши меда, На лавках спать легли. А у крыльца Росла толпа безмолвного народа.
И вдруг один боярин увидал, Как, шевельнув чуть зримо волосами, Мертвец, покров содвинув, тихо встал,И начал петь с закрытыми глазами.
И в ужасе, среди полночной тьмы, Бояре во дворец народ впустили. А мертвый, стоя, белый, пел псалмы, И толковал значенье Русской были.
Он пел три дня, не открывая глаз, И возвестил грядущую свободу, И умер как святой, в рассветный час, Внушая ужас бледному народу.
13. Скорпион
Сонет
Я окружен огнем кольцеобразным, Он близится, я к смерти присужден,За то, что я родился безобразным, За то, что я зловещий скорпион.
Мои враги глядят со всех сторон, Кошмаром роковым и неотвязным,Нет выхода, я смертью окружен, Я пламенем стеснен многообразным.
Но вот, хоть все ужасней для меня Дыханья неотступного огня, Одним порывом полон я, безбольным.
Я гибну. Пусть. Я вызов шлю судьбе. Я смерть свою нашел в самом себе. Я гибну скорпионом - гордым, вольным.
14. * * *
Я люблю далекий след - от весла, Мне отрадно подойти - вплоть до зла, И его не совершив - посмотреть, Как костер, вдали, за мной - будет тлеть.
Если я в мечте поджег - города, Пламя зарева со мной - навсегда. О, мой брат! Поэт и царь - сжегший Рим! Мы сжигаем, как и ты - и горим!
Ангелы опальные
Кажусь святым, роль дьявола играя. Ричард Третий
15. Ангелы опальные
Ангелы опальные, Светлые, печальные, Блески погребальные Тающих свечей; Грустные, безбольные, Звоны колокольные, Отзвуки невольные, Отсветы лучей Взоры полусонные, Нежные, влюбленные, Дымкой окаймленные, Тонкие черты, То мои несмелые, То воздушно-белые, Сладко онемелые, Легкие цветы. Чувственно-неясные, Девственно-прекрасные, В страстности бесстрастные, Тайны и слова; Шорох приближения, Радость отражения, Нежный грех внушения, Дышащий едва; Зыбкие и странные, Вкрадчиво-туманные, В смелости нежданные, Проблески огня,То мечты, что встретятся С теми, кем отметятся, И опять засветятся Эхом для меня!
16. Слова любви
Слова любви, несказанные мною, В моей душе горят и жгут меня. О, если б ты была речной волною, О, если б я был первой вспышкой дня!
Чтоб я, скользнув чуть видимым сияньем, В тебя проник дробящейся мечтой,Чтоб ты, моим блеснув очарованьем, Жила своей подвижной красотой!
17. Хлопья тумана
Можно вздрогнуть от звука шагов, Не из чувства обмана, А из жажды остаться вдвоем в нетревожимом счастии
снов, Под владычеством чары, воздушной, как грань
облаков, Можно горько бояться, что светлые хлопья тумана Разойдутся - не слившись, умрут,- слишком рано.
О, в душе у меня столько слов для тебя и любви, Только душу мою ты своею душой позови.
Я как сон пред тобой, я как сон голубой, Задремавший на синем цветке. Я как шорох весны, я как вздох тишины, Как тростник наклоненный к реке. Я как легкий ковыль, как цветочная пыль, Каждый миг и дышу, и дрожу. Я как летняя мгла, что светла и тепла, И тебе все без слов я скажу.
18. Опять
Я хотел бы тебя заласкать вдохновением, Чтоб мои над тобой трепетали мечты, Как струится ручей мелодическим пением Заласкать наклонившихся лилий цветы, Чтобы с каждым нахлынувшим новым мгновением Ты шептала: "Опять! Это - ты! Это - ты!" О, я буду воздушным и нежно внимательным, Буду вкрадчивым,- только не бойся меня, И к непознанным снам, так желанно-желательным, Мы уйдем чрез слияние ночи и дня, Чтоб угаданный свет был как будто гадательным, Чтоб мы оба зажглись от того же огня. Я тебя обожгу поцелуем томительным, Несказанным - одним - поцелуем мечты, И блаженство твое будет сладко медлительным, Между ночью и днем, у заветной черты, Чтоб, закрывши глаза, ты в восторге мучительном Прошептала: "Опять! Ах опять! Это - ты!"