Горящий Эдем
Шрифт:
– Я знаю, что такое это чертово цунами, – огрызнулся Трамбо.
– Простите?
– Ничего, док. Продолжайте, а то мы скоро сядем.
– Продолжать почти нечего. В 1951-м в районе, где сейчас находится Мауна-Пеле, произошло шестибалльное землетрясение. С тех пор там имели место больше тысячи вулканических явлений, к счастью, небольших…, до последнего извержения.
– Я понял, док. – Трамбо затянул ремень, когда «Гольфстрим» вошел в плотное облако вулканического пепла. – Если Мауна-Пеле не будет похоронен под лавой, его смоет цунами или он сам сползет
Брайент поднял голову от контракта:
– В этих облаках встречаются камни, которые могут попасть в мотор самолета. Байрон Трамбо усмехнулся:
– Хороший ответ. – Он повернулся к окну, за которым было черным-черно.
Уилл поднял бровь. Уже не в первый раз он не понял шутки своего босса.
– Ладно, – сказал наконец Трамбо. – Может быть, нам повезет, если мы сейчас грохнемся. Или если грохнутся япошки. Если этот чертов Сато не купит курорт, мы пожалеем, что не умерли.
Уилл Брайент промолчал.
– Удивляюсь я людям, Уилл.
– Вы о чем, босс?
Трамбо кивнул на черную пелену за окном:
– Тысячи людей платят бешеные деньги, чтобы поглядеть на это, рискуя быть похороненными под слоем лавы…, но стоит появиться какому-то несчастному убийце, стоит всего шести человекам пропасть, как все кидаются наутек. Странно, правда?
– Девяти.
– Что ты сказал?
– Пропали девять человек. Не забывайте про этих троих вчера.
Трамбо что-то буркнул и опять повернулся к окну. По фюзеляжу что-то забарабанило – как будто дети кидали камнями в медный бак.
Глава 5
У женщины и мужчины – разная суть.
Женщина будет прекрасна, мужчина смел,
Мужчина – тот, кто родился в первичной тьме,
Женщина – та, что искала сквозь тьму путь.
Элинор сверила карту, висевшую на стене агентства по прокату машин, с собственной дорожной картой.
– Что, значит, я не могу отсюда попасть туда?
Стройная блондинка за стойкой покачала головой:
– Боюсь, что нет. Дорога на юг перекрыта.
Лавовые потоки вторглись на шоссе номер 11 вот здесь. – Женщина ткнула пальцем в черную ленточку, змеящуюся по южному краю острова. – Сразу за Национальным вулканическим парком.
– Так это…, в сорока милях отсюда?
– Да. – Блондинка промокнула пот на лбу. – Но шоссе 19 пока открыто.
– Оно, кажется, ведет на север? До Ваймеа…, или Камуэла? На картах я встречала оба названия.
Блондинка пожала плечами:
– Почта идет в Камуэлу, но все здесь зовут его Ваймеа.
– Значит, до Ваймеа, – Элинор проследила путь пальцем, – к берегу Кохала и дальше на юг к Коне…
– Там шоссе 11 переходит в шоссе 19, – уточнила женщина. Жвачка, которую она жевала, пахла стертыми покрышками.
– И оттуда уже недалеко до Мауна-Пеле, – закончила Элинор. – Кажется, сто двадцать миль?
Женщина опять
– Где-то так. Вы уверены, что хотите ехать? Уже темнеет. Другие туристы остались на ночь в Хило, а утром их заберут автобусы с их курортов.
Элинор нахмурилась:
– Да, мне тоже предлагали, но я решила ехать.
– Уже темнеет, – повторила женщина таким тоном, будто после захода солнца по Большому острову бродили привидения.
– А вот эта дорога? – Палец Элинор уперся в тонкую линию, ведущую из Хило в центральную часть острова. – Конная Тропа?
Блондинка неумолимо покачала головой:
– По ней ехать нельзя.
– Почему?
Элинор посмотрела в окно. Снаружи у здания вытянулась длинная шеренга прокатных машин. Напоенный влагой воздух пах морской солью и тысячей цветочных ароматов. Элинор не раз бывала в тропиках, но уже почти забыла это странное ощущение жаркой влажности и полного отдаления от цивилизации, охватывающее пришельца сразу же после выхода из самолета. Аэропорт Хило был достаточно маленьким и открытым, чтобы она испытала это чувство в полной мере. Но сейчас, как и раньше, когда она только пролетала Гавайи на пути к еще более далеким и экзотическим местам, ее неприятно поразила «американизированность» островов.
– Почему я не могу ехать по Конной Тропе? – повторила Элинор. – Это быстрее, чем огибать весь остров по шоссе.
– Нельзя. Это нарушает арендное соглашение. – Она протянула Элинор листок, который та только что заполнила.
– Разве оно не заасфальтировано?
– Нет, асфальт там есть…, но ехать по нему все равно нельзя. Там нет техобслуживания. Вообще нет жилья. Если машина сломается, вы даже не сможете вызвать помощь.
Элинор улыбнулась:
– Я только что арендовала джип. За семьдесят долларов в день. А теперь вы говорите, что он так легко может сломаться.
Женщина заломила руки в театральном отчаянии:
– Вы не должны там ехать. Эта дорога даже не нанесена на нашу карту.
– Это я заметила.
– Вы нарушаете условия контракта.
– Я знаю. – Элинор опять поглядела в окно, за которым быстро темнело. – Не могли бы вы поскорее дать мне ключи от джипа?
Элинор больше получаса искала то место в пригородах Хило, откуда начиналась Конная Тропа. Миновав последние перед горами домики и пальмовые рощи, она поглядела в зеркало. С востока наползали тяжелые тучи: похоже, милей дальше по побережью вовсю лил дождь.
Она потратила еще пятнадцать минут на осмотр джипа. Это был новый «рэнглер», всего с двадцатью милями на спидометре, с автоматической трансмиссией, за которую ей пришлось заплатить дополнительно. При этом ни сзади, ни под сиденьем не нашлось даже простенького тента. Элинор брала напрокат машины на четырех континентах, и даже в самом разбитом «лендровере» всегда была какая-нибудь тряпка на случай непогоды.
– А, вы имеете в виду «автобикини», – догадалась блондинка, когда Элинор вернулась за тентом.