Горящий лед (в сокращении)
Шрифт:
— Все равно это рискованно, — сказал он.
— Ты про взрывы? — уточнил Кантрел.
— Да. Однако надо же с чего-то начать. Мы слишком много лет потратили на то, чтобы убедить чиновников оказать нам содействие. Ну и пошли эти чиновники. Будем работать в нейтральных водах. Тут они нас не тронут. — Перри отхлебнул виски, а потом добавил: — И нужно найти этого гада, Пальметто.
— Джон, двадцать лет прошло. У нас теперь технологии, какие ему и не снились. И тебя по-прежнему беспокоит этот чудик?
— Он — как незавязанная нитка. Мы почти у цели, я не хочу, чтобы он теперь начал трепать
Пальметто очень нравилась его ветровка. Синтетическую ткань не брали ни дождь, ни ветер, а капюшон убирался в воротник, однако его можно было достать, чтобы прикрыть голову и шею. Запястья охватывали плотные манжеты, молния застегивалась до самого горла, а если станет холодно, можно было затянуть кулису на талии и пользоваться для изоляции теплом собственного тела — прямо как в гидрокостюме.
Пальметто стоял на причале в Марблхеде. Свежий атлантический ветерок уже сейчас, в середине октября, напоминал о том, что принесут следующие месяцы. Летняя суета унялась. На соседних улицах было тихо. Пальметто застегнул молнию и зашагал к городу. По пути в институт он купил бумажный кулек с жареными моллюсками и жевал их на ходу будто попкорн.
Пальметто уже столько раз приезжал в здешний Океанографический институт, что его давно принимали за постоянного сотрудника. Охрана год от году становилась все строже, и тем не менее у него никогда не спрашивали даже имя. Он был постоянным посетителем, и постоянство это служило пропуском. Он вошел в здание, где располагался отдел океанографической геологии и геофизики. Он едва сделал несколько шагов, как его окликнули:
— Эй, Боб, давно вернулся?
Подошла женщина, обняла его. Ее каштановые волосы были коротко острижены, одета она была в джинсы, рыбацкий свитер и сапоги для верховой езды. Он задержал ее ладони в своих и приметил обручальное кольцо.
— Мэй, так ты…
— Мы с Марком. Я помогала ему после аварии, и… — Она похлопала по сердцу. — Что тут скажешь? Просто безумие.
— После какой аварии?
— Дурацкая история. Произошло все на исследовательском судне. На палубе сорвался привязанный генератор, соскользнул и прижал его к лееру. У него раздроблен копчик, сильно повреждены нервные окончания. Врачи говорят, он вряд ли будет ходить, но мы все еще надеемся.
— Сочувствую.
— Нет-нет. Сочувствовать тут нечему. Мы отнеслись к этому как к научной проблеме. Каждый день занимаемся лечебной гимнастикой и убеждены, что справимся. — Она приставила палец к его щеке, выражение ее лица изменилось. — Сказать тебе одну вещь? Ты возникаешь невесть откуда раз в год, и как-то так выходит, что накануне я всегда делаю открытие. Я как раз получила результаты, которые тебя наверняка заинтересуют.
Мэй отвела его в кабинет. На стенде стояло нечто, напоминающее миниатюрную подводную лодку. Это был аппарат для глубоководных исследований с дистанционным управлением. Пальметто опознал его. На борту стояли буквы — ИПИЗМ — Институт подводных исследований залива Монтеррей.
— Это «Тибурон» из ИПИЗМа, — сказал он. — Откуда он здесь?
— Взяли
— Геологическое секвестирование, — сказал Пальметто. — И что у вас получилось?
— Цель состояла в том, чтобы выявить воздействие на одноклеточные организмы, фораминиферы, которые являются обязательным звеном морской пищевой цепочки. Если говорить кратко, некоторые уцелели, другие — нет.
Пальметто пригладил жидкие прядки волос, все еще сохранившиеся у него на макушке.
— К введению двуокиси углерода в океанское дно сейчас проявляют большой интерес. Сомневаюсь, что кто-то будет сильно переживать из-за каких-то одноклеточных, которые и живут-то только в толще воды.
Мэй вздохнула.
— Ну, мы делаем что можем. Пойдешь поздороваешься с Марком? Он в информационном центре. Передай ему, что ты приглашен на ужин. Судя по твоему виду, ты уже неделю ничего не ел.
Пальметто дошел до информационного центра, откуда велось наблюдение за исследовательскими судами по всему миру. Марк сидел в инвалидном кресле спиной к двери. Пальметто окликнул его по имени. Марк ухватился за колеса и развернулся.
— Боб Пальметто. И как поживаешь, чертяка? — спросил он.
Пальметто усмехнулся.
— Рад видеть тебя, дружище. Я только что от Мэй. Она сказала, что ты готовишься к паралимпийским играм.
— Еще чего! Через год я вылезу из этой штуковины и буду бегать марафоны.
Они обменялись рукопожатиями.
— Вы исследования гидрата метана сейчас проводите? — спросил Пальметто.
— Мы в данный момент — нет, но кто-то проводит. Иди сюда. — Марк подъехал к карте мира и указал лазерной указкой точку у побережья Южной Каролины. — Исследовательское судно. Не наше, не из Монтеррея, не из Скриппса. Кто-то там пользуется закрепленным буйком, который привязан к передатчику, находящемуся на морском дне. С передатчика информация поступает на буек, оттуда — на судно, а потом через спутник куда-то на Восточное побережье — возможно, в Новый Орлеан.
Пальметто почувствовал, что волосы на загривке встали дыбом.
— И какая именно информация?
— Они размечают границы некоего месторождения, берут образцы, насколько я могу судить.
— Можешь примерно сказать, сколько они уже там работают?
— Я их обнаружил неделю назад, так что не меньше этого. — Марк посмотрел на часы. — Надеюсь, Мэй позвала тебя на ужин.
Пальметто кивнул.
— Тогда закрываем лавочку и двигаем домой.
— Мне нужно заехать в мотель, переодеться.
— Ну и заезжай. И прихвати свои вещи. Жить будешь у нас.
Марк и Мэй жили в просторном доме, похожем на рыбацкую хижину, с тесным двориком, белым дощатым забором и застекленной террасой. Когда Пальметто постучал, открыл ему Марк, окинул гостя быстрым взглядом и заорал через плечо:
— Ты была права, Мэй: один рюкзак, да и тот маленький! — Он рассмеялся. — Мы так и знали, что ты налегке. Проходи.
Пальметто прошел вслед за хозяином в гостиную, где в камине горел огонь. Сел на диван, и тут из кухни раздался грохот.