Гоша Каджи и Алтарь Желаний
Шрифт:
Гордий резво вскочил на ноги и рванулся было в сторону девчонки, но ему преградил дорогу Роб, спокойно встав перед Аней и переплетя руки на груди.
— Ты что-то хотел сказать? — участливо-доброжелательно поинтересовался Баретто, слегка наклонившись к Гордию. — Никак извиниться решил? Молодца, хвалю…
Гордий отчаянно покрутил головой во все стороны, выискивая своих сторонников. Но почему-то к своему удивлению никого из них не обнаружил, кроме Бига, тупо и ничего не понимающе мнущегося на месте. Зато все остальные ученики злорадно скалились ему в ответ или откровенно потешались. И Чпок без раздумий рванул в сторону, подальше от неприятной компании, непонятно когда
А ярость у Гоши тут же схлынула без следа, и осталась только какая-то бесшабашная веселость.
— Эй, Гордий, — звонко крикнул он, и Чпок замер на первых ступеньках, обернувшись к Каджи. — Ты, это, слышь, не обижайся на нас. Но забери, пожалуйста, с собой и свою Дурмашину. А то она нам весь этот, как его, — пейзаж загораживает…
И тут же последовал новый взрыв хохота, такой мощный, что казалось, сейчас в замке стекла повылетают от его неистовой силы. И в нем почти утонула тихая туповатая фраза:
— Вообще-то меня зовут — Дурмаш…
— Да какая разница, — небрежно отмахнулся Каджи от слонопотама. — Он говорит, что я ошибся и его имя — Дурмаш. Но только ты все равно забери его, будь ласков…
А тут из подъехавшей последней кареты резво выскочил Семен Борисович. Скользнув мимолетным взглядом по остаткам веселья на лицах первокурсников, он тоже улыбнулся мягко и непринужденно:
— Я смотрю, вы тут не скучали без меня. Вот и хорошо. — И тут же без перехода соскользнул на серьезный тон. — Итак, господа первокурсники, вас приветствует международная школа обучения колдовству Хилкровс. Постройтесь парами, возьмитесь за руки и прошу вас следовать за мной. Добро пожаловать…
И профессор Волков легко взлетел по ступенькам в голову начинающей суетливо выстраиваться колонны учеников. Подождал минутку, и когда первокурсники наконец-то разбились попарно, степенно и важно повел их в Большой зал Центральной башни.
Гордий, оказавшийся на ступеньках раньше других, угрюмо возглавлял шествие в паре с какой-то симпатичной негритяночкой, так и не подав ей руки, на что она жутко обиделась. Говорить о том, что вся наша дружная четверка оказалась рядом — не приходится. Роб уверенно держал ладонь Ани, чем она была страшно довольна, по достоинству оценив недавнее заступничество Баретто. Янка уцепила Гошу по-взрослому, под локоток. И Каджи этим несказанно гордился, нимало не смущаясь от завистливо бросаемых на них взглядов. А Дурмаш Биг в одиночку косолапил последним, замыкая колонну учеников. Для него пары не нашлось. Первокурсников было всего двадцать девять человек…
Тяжелые на вид двери открылись удивительно свободно и бесшумно, разъехавшись створками в стороны от одного только легкого прикосновения к ним руки Семена Борисовича. И Гоша слегка подивился, помня то, что ему рассказывала Мерида. Их учитель истории — не волшебник, а всего лишь магл. Но он так себя уверенно чувствовал в этом мире, словно ничем и не отличался от всех остальных.
Сперва первокурсники попали в просторный холл. Впереди виднелась еще одна двустворчатая дверь, уже чуть меньшего размера, но зато более украшенная замысловатой резьбой по дереву. А с двух сторон холла вверх уходили сравнительно широкие каменные лестницы, с надежными перилами из чугунины, со всевозможными завитушками и хитросплетениями.
На стенах висело бесчисленное множество разнообразных картин: в основном портреты, но иногда попадались и пейзажи с натюрмортами. Как и ожидал Каджи, все они были живыми, а не застывшими. Люди, изображенные на портретах, с интересом вглядывались в прибывших первокурсников и о чем-то тихо переговаривались между собой. Наверно, уже перемывали им косточки. А что им еще оставалось делать? Так ведь и со скуки помереть можно: повеси-ка годами на одном и том же месте.
Около дверей красовались две застывшие каменные фигуры мантикор. Их львиные морды спокойно лежали на вытянутых вперед лапах, а смертоносные хвосты-жала непринужденно распластались вдоль тел. Но стоило только Каджи глянуть в их каменные зрачки, как он с ужасом понял, что не такие уж они и застывшие. Вернее всего эти монстры могут запросто в любой момент ожить, и тогда ломись, братва, кто куда хочет, но только как можно быстрее. Иначе — хана.
А по левую сторону от каждой из лестниц возвышались рыцарские доспехи с полным набором амуниции: круглые щиты с красочными гербами, шлемы с закрытыми забралами и цветастыми плюмажами на макушках, в руках сжаты остро заточенные алебарды. Капусту ими шинковать самое милое дело. И, наверное, не только капусту.
Словно бы чувствуя интерес первокурсников к внутреннему убранству замка, Семен Борисович никуда не торопился. Он остановился перед закрытыми дверями Большого зала, дал ученикам вволю поглазеть по сторонам и только потом, повернувшись к ним, тихо произнес:
— Ну, а теперь друзья, прошу вас всех успокоиться и настроиться на серьезный лад. Буквально через несколько минут для каждого из вас найдется место в нашей школе на одном из пяти факультетов. И, возможно, именно то, какая из стихий вас выберет, окажет решающее значение для всей вашей дальнейшей жизни. Хотя и не обязательно… Но еще раз повторю: мы все ждем от вас сейчас серьезности, спокойствия и достоинства.
И после этого Волков мягко дотронулся до створки двери. Причем именно дотронулся, как заметил Гоша, а не толкнул или еще что-то подобное сделал. И та медленно и торжественно стала открываться.
Большой зал оказался именно большим. Нет, даже не настолько уж большим, насколько грандиозным. И впечатлили Каджи не столько размеры, сколько все остальное.
Высокий трехсводчатый потолок, расписанный под ясное небо с плывущими по нему кустистыми облаками, плавно переходящий в звездную ночь. Три ряда резных каменных колонн, поддерживающих это великолепие. Пол, выложенный крупными каменными плитами, образующими какую-то сложную для восприятия мозаику. Хотя она и состояла всего из двух цветов: светло-серого и темно-серого. Уходящие ввысь стены со стрельчатыми окнами-бойницами, забранными фигурными решетками. Между окнами — ярко горящие факелы. И великое множество свечей, парящих в высоте сами по себе. Противоположной от входа стены как бы и не существовало вовсе. Каджи так и не понял, не то это искусно нарисованная волшебная картина, основу которой составляет пейзаж лесной поляны, над которой летают птички, а невдалеке пламенеет костерок? Или стены и на самом деле просто нет? А около нее вдоль боковых стен расположились несколько живописно горящих каминов, отчего в большом зале было тепло и комфортно.
Но собственно, не это все оказалось главным. Лица. Из-за пяти рядов длинных столов на первокурсников внимательно и с любопытством таращилось множество лиц более старших учеников. Доброжелательно, хмуро, равнодушно, весело, с издевкой, — по-разному. Но так много, что у Гоши невольно пересохло в горле от волнения. И, похоже, что не только у него одного.
— Страшно что-то стало, — едва слышно прохрипела Янка, и еще сильнее вцепилась ему под руку.
Гоша в ответ только кивнул головой. Выдавить из себя хоть слово, он пока еще был не в состоянии.