Гоша Каджи и Венец Гекаты
Шрифт:
На пороге Тимофей остановился и жалобно оглянулся назад, может Гоша передумает и все же найдет способ помочь смертельно больному другу. Но парнишка только молча пожал плечами и развел руками: мол, и рад бы выручить, да нечем. Голова у кота опустилась еще ниже прежнего, и он, ссутулившись, протрусил в коридор. [4]
А Каджи оперся щекой на ладонь и задумался на сытый желудок о жизни.
Как же дома хорошо! Жаль вот только, что бабуля, десять лет скрывавшаяся от волшебного мира и его обитателей из-за Вомшулда и усердно прятавшая от него своего внука, теперь постоянно чем-нибудь да занята.
4
Можете
Она и раньше-то была деловитой и строгой до невозможности, лишний раз не улыбнется, так что общения Гоше, как раз тайно и мечтающему стать магом, явно не хватало. Правда, как он теперь понимал, вся бабушкина хмурость происходила от озабоченности его дальнейшей судьбой. Теперь, когда он получил свою порцию магической силы, и ей уже от этого никуда не деться, баба Ники улыбалась чаще, и даже строгие морщины на лбу окончательно разгладились без следа. Но за десятилетие вынужденного затворничества старушка видимо изголодалась по общению с себе подобными. И сейчас у них не тот тихий домик, что был еще год назад, а смесь проходного двора со Смольным в канун штурма Зимнего дворца.
Теперь- то парнишка знал, почему ему пришлось зимние каникулы провести в Хилкровсе, хотя он об этом и не жалел нисколько. Ремонт она, видите ли, затеяла, как тогда написала в письме. Какой там ремонт! Бабуля развернула на всю катушку полномасштабное строительство, как в Сочи перед олимпиадой. Не даром писала, что сомневается, успеет ли к лету закончить. До сих пор дым коромыслом стоит и стружка летает. А домовой Прохор, бедняжка, постоянно в мыле, озабоченный по самую макушку своего невысоко роста и забитый под завязку бабушкиными фантазиями словно грузовой «Антей». Правда, стоит заметить, что он при этом счастлив до безобразия. Улыбка у домового теперь, похоже, навечно приклеилась к тонким губам.
И хотя снаружи дом остался прежним, смотрясь обветшалой развалюхой, которая не сегодня, так завтра все-таки завалится на правый бок, похоронив под собой жильцов, но внутри много чего изменилось. А внешний вид — это ерунда, для маглов предназначен, чтоб не совались, куда их не просят. Большинство из них дом № 4 «Ф» по улице Лебяжьей вообще в упор не видят. Но Гоша уже перестал удивляться несоответствию формы содержанию.
За время отсутствия внука деятельная Никисия Стрикт добавила просторный зал, дополнительные ванную и туалет, да еще несколько комнат, как на первом этаже, так и на втором. И обозвала их хитро, это, мол, гостевые. Но бабуля на достигнутом не остановилась, видимо, решив постепенно преобразовать ранее нормальный дом во дворец или, по крайней мере, в хоромы. Уже целый месяц Прохор, увешанный со всех сторон чертежами, рулетками, отвесами и паутиной, да вдобавок ко всему с навороченным лазерным уровнем наперевес, пропадал наверху. Как же, разве может их огромная семья из целых двух человек обойтись без третьего этажа? Да ни в жизнь!
И от желающих воспользоваться гостевыми комнатами отбою не было. Парнишка даже подумал грешным делом, уж не собирается ли его бабушка переквалифицироваться на старости лет из профессора Хилкровса, пусть и бывшего, в хозяйку постоялого двора?
А на такую мысль его натолкнуло разнообразие гостей. Ладно бы это были волшебники бабушкиного возраста и образования, тогда все понятно, они просто старые знакомые, с кем Никисия давно не виделась. Но скажем так, Каджи вообще не заметил каких-либо ограничений ни в возрасте, ни в чем-то другом. А пару раз попросту замер с разинутым ртом, случайно столкнувшись в коридоре сперва с настоящим чуточку надменным эльфом и буквально на следующий же день с чистокровным гномом, страшно лохматым и совершенно нетрезвым. Гоша еще тогда подумал, что для полного счастья им еще гоблинов в гости не хватает. И накаркал. Через неделю, мимо спокойно жующего бутерброд Каджи, важно проковылял именно гоблин, уродливый до неприличия.
И все эти гости завели себе дурацкую привычку не только шушукаться с бабулей, закрывшись в ее кабинете, но и обязательно полюбоваться парнишкой. Ему даже показалось, что будь их воля, так они его в какой-нибудь магический музей с удовольствием сдали бы за пару золотых фигов, чтоб беспрепятственно на него глазеть.
За неимением такой возможности пока дело ограничивалось традиционным пожатием руки, чаще всего крепким, того и гляди, мозоли натрут ему на ладони. Само собой разумеется, как же без пристального разглядывания серебристой прядки на виске — настоящая ли? Серьезно-доброжелательные лица со скупыми улыбками прилагались в комплекте. Ну и конечно не обходилось без дежурных фраз, типа, так держать; мы им еще покажем русалкины курорты; эх, где наша не пропадала; так ты еще живой и не инвалид даже; на голову часом не больной?
А уж с тем гостевым гномом вообще крайне содержательный разговор получился. Когда они поздоровались лбами в узеньком коридоре, тот, отступив на шаг назад, насупился и спросил прямо и открыто:
— Ты?
— Я, — так же честно ответил Каджи, почесывая на лбу то место, где наверняка шишка вскочит.
— Никак живой? — на парнишку дохнуло перегаром недельной выдержки.
Гоша пожал плечами, мол, чего уж тут поделаешь, живой пока. Гном озадаченно поскрябал пятерней в нечесаных космах на затылке, скосил глаза на кончик своего носа, дернув себя за бороду, и выдал умную фразу:
— Ну и фиг с тобой! — после чего оккупировал один из туалетов на пару часов. И вряд ли сам бы оттуда вышел, крепко заснув, если бы его домовитый Прохор не выгнал.
И последнее время мальчишку стало напрягать такое пристальное внимание к его скромной персоне. Он, конечно же, понимал, что все эти люди и прочие терпеть не могут Вомшулда и страшно гордятся тем, что Каджи его один раз уже размазал вдоль стенки. Но сколько же можно!
А впрочем, летние каникулы прошли замечательно. Особенно их начало.
Первые две недели Каджи провел у своей двоюродной сестры Мериды. Трудно давшиеся экзамены остались позади, погода стояла прекрасная, радуя теплом и солнцем, Мэри, теперь постоянно светло-лохматая, а значит счастливая, рядом — так чего еще нужно? А ничего! Вот Гоша и блаженствовал.
Было весело и интересно. Один раз он даже смог уговорить сестренку взять его в запретный для учеников Сумеречный лес, смотрителем которого она являлась, пока проходила стажировку в Хилкровсе. И в ту ночь им крупно повезло. Они тишком смогли наблюдать удивительно красивый танец двух единорогов на потаенной лужайке под матовым светом луны. Зрелище было настолько великолепным, что дух захватывало от восторга.
А в остальное время, когда Мэри не была занята работой, выполнять которую ей Каджи мешал по мере своих сил, старательно пытаясь помочь, они просто дурачились. Причем кто из них был более горазд на выдумки, определить сложно. Вернее всего первое место родственнички честно разделили пополам.
Но в минуты спокойного настроения парнишка легко уговаривал сестру отправиться в ее «берлогу», находившуюся у девушки в спальне, и в которой ему очень понравилось. В отличие от бабулиной, располагавшейся на кухне и представлявшей собой высокий холм с крутым обрывом на берегу реки и темнеющим лесом вдалеке, Мерида обосновалась на песчаном пляже теплого моря. Купаться и загорать там было самое милое дело. Чем парнишка и занимался все свободное от дурачеств время.