Гоша Каджи и Венец Гекаты
Шрифт:
— Вот и ладно, — Хлип устроился на стуле в более удобной позе, хотя со стороны она смотрелась как скульптура Церетели. Такая же нелепая и непропорциональная, состоящая из сплошных зигзагов и загогулин в самых неподходящих местах. — Одной головной болью меньше.
Десять минут улетели навстречу ночи как стая перелетных птиц, быстро, уверенно и целеустремленно. Им вслед по-слоновьи тяжело и упрямо протопали еще пять. Затем медленно и осторожно, словно по вражескому минному полю, проползли по-пластунски, на брюхе еще три. А Янка и не думала возвращаться. Учитель откровенно занервничал, ерзая на стуле с каждой секундой ожидания все активнее и…неувереннее. Монотонус собрал всю свою волю в кулак, стараясь не поддаваться панике, хотя волнение за близняшку било через край. Мало ли что могло приключиться с девочкой при первом перемещении по неопытности? Но изображать спокойствие
Когда мимо ожидающих на костылях проковыляла еще одна минута, постоянно спотыкаясь, через шаг останавливаясь, чтоб перевести дух и набраться сил, профессор сломался, не выдержав гнетущей неизвестности, и порывисто вскочил со стула, намереваясь отправиться на поиски непутевой девчонки. Он даже успел сделать один шаг в направлении камина.
В этот самый момент пламя в нем всплеснулось вверх, вздыбившись сплошной стеной нежно-малинового цвета, и выплюнуло наружу маленькую негодницу. Выглядела она как настоящая ведьма, какими их любят изображать маглы в сказках-страшилках. Растрепанная, словно после бурной драки. В волосах, густо присыпанных вековой пылью, запутались ошметки паутины. Мордашка до того чумазая от сажи, что девчонку легко можно было бы принять за чистокровную уроженку Центральной Африки, если бы губы оказались чуть полнее. Мантия, лихо перекрученная и сбившаяся на бок, оказалась ненамного чище, чем лицо. От некогда белоснежной блузки остались одни запятнанные воспоминания, настолько неправдоподобные, что на них не стоит и зацикливаться. И лишь только зубы сверкали перламутровой белизной, придавая облику близняшки достаточно-необходимую контрастность, чтобы она не казалась сошедшей с экрана героиней фэнтези, снятого в пятидесятых годах прошлого века: блеклого, унылого и примитивного. И еще расширившиеся зрачки у Лекс блистали яркими бриллиантовыми отблесками звезд, неведомо как заблудившимися посреди дневного серо-голубого неба глаз.
Янка, заливисто хохоча, словно ее не менее получаса жестоко щекотали по ребрам, все же попыталась совладать с приступом смешливости, зажимая обеими ладонями рот. Но безуспешно, только зря отвлекалась по пустякам. Да еще девчонка, едва успев возникнуть посреди всполохов пламени, додумалась вполоборота оглянуться назад и погрозить маленьким, но крепко сжатым кулачком. А потому она, не заметив помехи под ногами, споткнулась об обрешетку камина и со всего маху грохнулась на колени, больно ударившись ими о каменные плиты пола. Последовала немая сцена, до жути напоминающая знаменитую картину «Возвращение блудного сына». С той лишь разницей, что нынче из турне вернулась «блудная дочь». Ну, и еще не поленитесь, найдите остальные девять отличий.
Последний раз тихонько, через силу хихикнув, Лекс поднялась, потирая ушибленную коленку, на которой к утру появится как минимум обширный синяк. В дополнение к уже прописавшейся там ссадине.
— И что вас так развеселило, Яна? — неумело постаравшись придать голосу строгости, поинтересовался профессор Хлип. — Я здесь волнуюсь из-за того, что вы почти вдвое задержались с возвращением от обозначенного мною срока. Может, с вами неприятность какая стряслась? А вы, оказывается, просто развлекаетесь. Извольте объясниться, юная леди, почему вы игнорируете просьбы учителя, стараясь довести его состояние до инфаркта, вместо того, чтобы побыстрее отпустить на рыбалку. Из-за чего я впал в немилость?
Юная леди, талантливо замаскировавшаяся под отродясь не мывшуюся бродяжку, старательно сморщила чумазый носик и, потупив глазки, в которых догорали последние искорки веселья, наивно захлопала пушистыми ресничками. Заодно и пыль с сажей с них маленько стряхнула. Несколько обиженно надув губки, близняшка буркнула тихо:
— Я не виновата, профессор. Это все из-за них! — указательный палец, не глядя, уверенно ткнулся в направлении черного зева камина. — Меня вообще не хотели обратно отпускать, пока я не разучу с ними песню. Насилу вырвалась. Пришлось пойти на обман, хотя я прекрасно понимаю, что старших дурить нехорошо. Только мне ничего другого не оставалось. Они такими приставучими оказались.
— Какую еще песню? — сюрреализм происходящего отказывался спокойно обживаться в голове у Каджи.
— Кто — эти таинственные они? Яна, окажите милость и расскажите, пожалуйста, все толком, без употребления безликих загадочных местоимений, — Монотонус слегка переломился в пояснице, шее и плечах, нависнув над девочкой угловатым готическим знаком вопроса.
— Как кто?! — Лекс удивленно вскинула вверх голову, впившись в учителя пронзительным взглядом. И даже бровь изогнула дугой в изумлении, поражаясь недогадливости собеседников. Она же все им толково объяснила секунду назад. Можно даже сказать, что разжевала и в рот положила. Этого мало?! Может еще и глотать за вас прикажете? — Директор, конечно! Вместе с этими, троллями-полукровками из фолк-группы, что в первый вечер после нашего приезда в Хилкровс на школьной дискотеке зажигала. Мне еще ихнее название тогда очень смешным показалось, вот только, к сожалению, совсем из головы вылетело, как оно звучит в точности. «Похмельный синдром»? Нет. «Башню снесло»? Вряд ли, хотя если по смыслу, то в самый раз. «Поясницу прострелило»? Да как же их обзывают-то, капыровы рога?! «Живот прихватило»? Совсем не то. «Изжога замучила»?…
Близняшка озадаченно нахмурилась, пытаясь вспомнить название ансамбля вечно малость бухих троллей-полукровок, которые задали жару в школе первого сентября на пару с группой поддержки из молодых орчанок. Янке та веселая дискотека казалась сейчас произошедшей так давно, что в ее существование трудно было поверить. Вернее всего, тот занятный вечерок просто приснился в красивом шумном сне. А ведь с тех пор минуло чуть меньше недели.
— «Руку скрючило», — подсказал правильный ответ Хлип, возвращая крепко задумавшуюся девчонку к реальности, а сам попутно зардевшись от нахлынувших воспоминаний. Как лихо они выплясывали всей школой в полном составе! Кто бы только мог подумать, что и он, Монотонус, способен на подобное безумство. — А они-то здесь с какого боку притулились?
— Ага, точно! «Руку скрючило», — Лекс благодарно кивнула головой, отчего пыль, сажа и часть паутины с волос взмыли в воздух, зависнув тусклым нимбом над близняшкой. — Они не притулились, учитель, а самым наглым образом расселись, скорее даже — развалились в кабинете Верд-Бизара. Лопают мутную вонючую сивуху и закусывают ее кислыми яблоками с квашеной капустой, — Янка брезгливо поморщилась, правда, губы у нее тут же вновь растянулись в добродушной улыбке, а глаза вспыхнули задорным блеском. — А еще тролли наяривают на своих музыкальных инструментах и так прочувственно горланят, что я решила, будто адресом ошиблась, угодив ненароком прямиком на пиратскую пирушку.
— А что же директор их не выгонит взашей, раз они безобразничают? — недоверчиво хмыкнул Гоша. — Ему же вытурить их из замка, как два пальца прищемить.
— Как же, вытурит он их! Ишь чего захотел! Держи карман шире! Размечтался, маленький, — бездумно перечисляя возражения другу, близняшка предприняла активную, но совершенно безнадежную попытку отряхнуть от пыли и сажи хотя бы мантию. — Кыр гыр е дыр абырх — талам малес йоркт [76] ! Складывается такое впечатление, что камином в кабинете директора лет двести никто не перемещался.
76
«Чтоб тебя и твою родню — …», — окончание фразы додумайте сами, мы не хотим прилюдно выражаться. Приблизительный перевод с тролльего языка. Верхнегорский диалект. Благодаря своей легкости в запоминании, простоте произношения и насыщенной эмоциональной окраске, (правда, наряду с этим порой и с полным отсутствием причинно-следственных связей между словами) это наречие крайне популярно среди представителей самых разных народов и рас, населяющих волшебный мир. В особенности некоторые выражения и словосочетания. Вот и Янка, побыв среди хмельных троллей всего-то десять лишних минут, не удержалась от искушения обогатить свой словарный запас случайно подслушанным, поэтичным, ласкающим слух, но непечатным крепким словцом. (Прим. авторов).
— Так и есть на самом деле. Вообще-то, если следовать давно устоявшимся традициям, да и просто элементарным рамкам приличия, то заваливаться к директору без приглашения, а тем более через камин, а не в дверь, — не самая удачная мысль. — Учитель достал свою волшебную палочку и направил ее на девчонку. — Замрите на секунду, Лекс. Надо же вас в порядок привести, а то ваш вид, мягко скажем, слегка шокирует. Я-то человек привычный, не такое еще видал. А вот если кого-нибудь на обратном пути повстречаете, возвращаясь в Башню Грифонов, — то нервный срыв и продолжительная икота несчастному гарантированы.