Гошка-волчонок
Шрифт:
Гошке вроде бы совсем не хотелось спать, но он почему-то мгновенно заснул и проснулся от толчка и тряски, когда самолёт уже ехал по земле.
Потом был завтрак в ресторане аэропорта, и Гошка сначала заволновался, пустят ли деда в его лесной одежде в ресторан. Но официанты деду улыбались и называли по имени-отчеству. Потом Гошка запереживал, не пропустят ли они свой самолёт, который должен был отвезти их в маленький городок недалеко от Биостанции. Потом боялся, что в самолёт забудут перенести их большой багаж: дед всегда вёз с собой из Москвы книги, журналы, какие-то склянки и мешки со звериными и человеческими лекарствами, инструменты и приборы. Но ничего не потерялось, всё погрузили прямо в салон маленького самолёта, и немногие пассажиры, а с ними и Гошка с дедом, расселись на металлических скамейках вдоль стенок самолёта. Самолёт разбежался и полетел.
Аэродром, на который сел их самолёт, был маленький, с одной бетонной полосой и небольшим зданием аэропорта. Все пассажиры направились туда, а Гошка с дедом подошли к вертолёту, который стоял на траве недалеко от бетонной полосы. Пришли какие-то дядьки, поздоровались с дедом, вытащили весь дедов и Гошкин багаж и перетащили его в вертолёт.
– Полетим на вертолёте? – замирая от восторга, спросил Гошка. – В самую-самую тайгу?
Дед кивнул.
– Вообще-то здесь недалеко, и обычно за нами приходит машина, но недавно были сильные дожди, и дорогу размыло, машине не проехать. Пришлось заказать вертолёт.
Вертолёт не гудел, а трещал, но Гошке это не мешало. Он смотрел в маленькое круглое окошко, а внизу проплывал сплошной тёмный лес с редкими серыми пятнами озёр и неожиданными светло-зелёными полянами.
– Болота, – коротко объяснил дед. – Очень опасные. Один никогда не подходи к ним близко. Кажется, что под мхом твёрдая земля, а там трясина. С этого момента запоминай всё, что я тебе буду говорить, если хочешь вернуться домой целым и невредимым.
Дед говорил, как всегда, спокойно, но Гошка вдруг понял до самой глубины души, что он приехал в другой мир, ему незнакомый и поэтому опасный, и надо слушать и запоминать всё-всё, что скажет дед.
Появилась большая поляна с коттеджами, несколькими строениями, длинными, низкими сараями, озером на краю и маленькой речкой, втекающей в него. Вертолёт мягко сел, перестал трещать, и наступила тишина. Винт над ним ещё некоторое время вертелся, но вот остановился и он. От домиков к вертолёту бежали люди. Пилот открыл дверцу. Гошка услышал негромкий гул ветра, плеск речки, голоса подбегавших людей. И вдруг такая радость охватила его, что он чуть не завизжал и не завертел головой, как малыш.
Гошка сдержался, солидно слез на траву и тут же попал в руки какой-то женщины. Он сразу же понял, что это новая его бабушка – вторая дедова жена, о которой он знал из разговоров папы и мамы. А прежняя его бабушка не захотела жить с дедом в лесу и ушла от него, когда Гошка ещё не родился. Новую бабушку звали Антонина Фёдоровна. Гошке она понравилась: хоть и серьёзная, но видно, что добрая и ему рада. И вообще, такой можно даже всё про себя рассказывать. Выслушает и, если надо, поможет или посоветует. Гошка это почувствовал сразу. Почему, он сам не знал. Почувствовал – и всё. А вот бабушкой он её называть не станет, она ещё слишком молодая. Она будет «тётя Тоня».
С Гошкой все хотели познакомиться, говорили, что он похож на деда, обнимали, гладили по голове, объясняли, что ему здесь будет хорошо и интересно. Но тётя Тоня сказала, что он, наверное, устал и голоден и все знакомства лучше отложить на завтра. И Гошка вдруг осознал, что он и вправду очень-очень устал, хочет есть и поскорее спать.
Проснулся Гошка рано и не сразу понял, где он. Встал, огляделся. Комната небольшая, в ней диван, на котором он спал, большой письменный стол, на нём лампа с зелёным абажуром, компьютер, бумаги, стаканчик с карандашами и ручками, несколько книг. Рядом стол поменьше, на нём микроскоп, какие-то склянки, стойки с пробирками, ещё какие-то стеклянные штуки. Шкафы с книгами и журналами…
«Дедов кабинет», – догадался Гошка.
Всего комнат оказалось три, как и в их московской квартире. Ещё одна с широкой кроватью и шкафами и третья с большим столом со стульями и креслами, диваном, низким столиком, буфетом и телевизором – гостиная. И ещё кухня, ванная и уборная. И ещё кладовка со всякими инструментами, куртками, сапогами – обычными и до пояса, – и вообще чего там только не было. Даже два ружья висели на стенке: одно с двумя стволами, другое с одним стволом и оптическим прицелом. Под потолком во всех комнатах люстры.
Гошка покрутил краны в ванной: из них текла вода, и холодная, и горячая. Он удивился: для горячей воды нужна электростанция, в Москве её трубы и башни виднелись из окна их квартиры. Может быть, здесь тоже есть такая, только маленькая? Решил спросить потом у деда.
Тёти Тони не было. Гошка выскочил на крыльцо, огляделся. Вон она, у речки, что-то делает… Разогнулась, оглянулась на Гошку… Улыбнулась. Гошка побежал к ней.
– Проснулся? Одевайся, умывайся. Есть хочешь?
Гошка кивнул и побежал обратно в дом. После еды он спохватился:
– Тётя Тоня, а где дед?
– По делам бегает. По хозяйственным и по научным. Его ведь десять дней не было, а он здесь за всё отвечает. Я домашние дела закончу и тоже пойду в лабораторию.
– А что ты там делаешь?
– Исследую насекомых. Особенно паразитов, которые живут на зверях.
– А какие они?
– Ой, много их, самых разных. Видел, наверное, как собаки чешутся? Это блохи. Есть и клещи, эти опасны и для животных, и для человека. Укус, если вовремя не спохватишься, может вызвать паралич. Они ведь кусают так, что ничего не чувствуешь.
Гошка вздрогнул.
– А если спохватишься?
– Сделают укол с антидотом, нейтрализующим их яд, и ничего не будет. Да ты не бойся! На даче от комаров обрызгивался, наверное? Вот и от клещей есть такие же средства, вон на полке стоят и бутылочки, и баллончики. Я тебя сейчас обрызгаю, и можешь до вечера спокойно бегать по поляне. Вон там под навесами вольеры со зверями, походи, посмотри, поговори с ними, они это любят. Только руки и пальцы сквозь решётку или сетку не просовывай, могут укусить. С собаками познакомься, дай им тебя обнюхать, они тебя примут за своего. Пошли.