Гошка-волчонок
Шрифт:
– Ты веришь в Бога? Вот и крестик носишь.
– Не очень. Я несколько раз просила у него, чтобы помог в важных делах. Не помог.
– В каких делах?
– Чтобы бабушка не умерла. Чтобы к доске в этот день не вызвали. Чтобы он показался мне, какой он есть, хоть на минуточку. Не-а. А Донна тебя слушает?
– Слушает. А где она? Эх, ушла к себе. Жаль…
– Она людей не любит.
– Я ей про тебя расскажу, она тебя тоже станет слушать. А сейчас давай пойдём к твоим совам. Они в меня когтями не вцепятся?
– Что ты, они добрые. И ты ведь не мышь.
Птицы оказались интересными. Особенно после Таниных рассказов о них. Гошка прямо заслушался. У них, оказывается, самый бесшумный полёт из всех птиц на свете. У них уши, правое и левое, на разной высоте, и поэтому они могут определить точное расстояние до мыши, которая шуршит под снегом. И видят они ночью просто замечательно!
– Вот бы стать ненадолго совой, тихо и мягко лететь над землёй и всё-всё видеть и слышать, как совы, – закончила свой рассказ Таня.
Совы, четыре штуки, были очень симпатичными. Когда Гошка с Таней вошли в вольер, они тут же к ним слетелись, а две даже сели Тане на плечи. А на Гошку не сели. Но общаться с птицами, как, например, с Донной, ему не хотелось, да и, наверное, это было невозможно.
Гошка сказал об этом Тане, но она не согласилась. С воронами, например, вполне можно разговаривать, они всё понимают. И благодарят за то, что их кормят: приносят иногда мелкие вещицы в подарок – яркие бумажки, пуговицы, даже монетки. А одна ворона даже принесла ей маленькую серебряную ложечку и положила на подоконник. Украла где-то. Гошка сказал, что Таня скупщица краденого. Она сначала засверкала глазами, но потом рассмеялась.
За разговорами они подошли к озеру. Оно было большое: дальний берег едва виден. Гошка с Таней спустились к воде. Недалеко от берега свободно плавали лебеди. А журавлей не было, и Таня сказала, что они сейчас кормятся на болотах в лесу, а на озеро вернутся к ночи.
Сзади хрипловато гавкнули. Гошка оглянулся и увидел Фагота, он стоял и смотрел на него. Гошка даже не заметил, что спросил у него, как у человека: «В чём дело?» Фагот гавкнул снова, повернулся и медленно пошёл, оглядываясь, к жилым домам. Явно звал Гошку идти за ним. Таня догадалась первая:
– Не иначе как тётя Тоня его послала тебя найти. Зовёт ужинать, или ты зачем-то понадобился.
– Ужин! – спохватился Гошка. – Дед, наверное, уже пришёл. Побегу. Спасибо тебе. Завтра увидимся?
– Ага. Я тоже домой, только загляну на минутку к своим совам.
На следующий день была уборка клеток. Гошка разговаривал с Донной, когда пришёл Василий. Он попросил Гошку уйти, и почти сразу Донна вернулась в свой дом. Василий зашёл сбоку от клетки и оттуда задвинул дверцу дома, так что волчица не могла выйти из него, потом снял замок, открыл сетчатую дверь, и они с Гошкой быстро вычистили и вымыли всю клетку.
– Молодец, – похвалил Василий. – Дома тоже помогаешь?
Гошка сделал вид, что не услышал вопроса. Дома он маме не помогал.
– А у неё в доме как убирают? – спросил он.
– Так же. Во время обеда, когда волчица выходит из домика в клетку, за ней закрывают выход, открывают наружную дверцу в домик позади клетки и всё внутри чистят. Она не любит нашу уборку: пол остаётся мокрый. Ну что, пойдёшь или её дождёшься, поговорить?
– Подожду.
Василий вытащил задвижку и ушёл, а Гошка стал ждать, когда волчица выйдет. День был жаркий, пол в клетке быстро высыхал. Наконец волчица вышла из своего дома-логова и, осторожно обходя мокрые пятна на полу, подошла к Гошке и села.
– Привет, – сказал Гошка. – Хочешь, ещё расскажу про Наташку? Как Федька хотел с ней дружить. И дарил ей всякие подарки, а она не брала, потому что дружила со мной.
Волчица легла, положила голову на лапы и стала слушать. Через некоторое время она вдруг подняла голову и стала глядеть мимо Гошки. Он оглянулся. Недалеко от клетки стояла Таня и смотрела на них с Донной, но не подходила ближе.
«Молодец, – подумал Гошка. – Всё понимает».
Он повернулся к волчице:
– Донна, а можно она тоже посидит с нами? Она правильная девчонка. Умная. Совы её любят. Можно? Таня, подходи, только медленно…
Таня сделала несколько шагов и села на траву. Донна снова опустила голову на лапы. Гошка перестал рассказывать про Наташку и стал описывать бассейн, в который отец его, ещё пятилетнего, отвёл учиться плавать.
– А я не умею плавать, – сказала Таня.
Донна подняла голову и снова опустила на лапы.
– Совсем не умеешь? – изумился Гошка.
– Я воды боюсь. Как до шеи дойдёт, я сразу выскакиваю. Меня папа здесь, на озере, на руках в воду вносил и со мной приседал, а я зажмуривалась и вся замирала. Как только вода мне до шеи доходила, я такой визг поднимала, что он сразу на берег со мной выбегал.
Гошка вскочил. Волчица тоже встала.
– Я тебя научу. В бассейне в нашей малышовой группе была одна такая девчонка. Тренер в фойе, ну, там, где нас родные ждали, которые в бассейн нас приводили, её бабушке объяснял, что надо делать дома, чтобы приучить к воде, а я услышал. Надо налить тёплой воды в таз, велеть ей опустить лицо в воду и выдувать воздух. И так много раз. И чтобы сначала держалась руками за края таза. А потом чтобы уже не держалась. И так три раза в день. Когда она через неделю пришла, сразу научилась в воде приседать с головой и не боялась.
– Но ведь я… – начала Таня.
– Да нет, – перебил её Гошка. – Всё равно получится…
Рассказывая, Гошка приседал, размахивал руками, вдыхал и выдыхал воздух. Волчица вскочила и вместе с Таней смотрела на него. И как-то незаметно получилось, что Таня и Гошка вместе оказались возле клетки, размахивали руками, спорили, а волчица с интересом наблюдала за ними.
Гошка опомнился первый.
– Танька, смотри. Донна с нами обоими. Не ушла. Ура!
Таня оглянулась.
Волчица уже лежала и смотрела на неё и не собиралась уходить.