Госпитальер и Призраки Льда 2
Шрифт:
– А что там?
– Поля умиротворения духа Могущественнейшего Столпа.
– И что это значит?
– Могущественный Столп постигает там тайны Проклятого Игрока.
– Интересно.
– Редко кто, преступивший черту полей, смог остаться живым. Говорят о них разное, – Сириус задумчиво посмотрел на московитян. Потом осторожно осведомился: – Смелые воины хотят уронить свои следы на траву запретных полей?
– С чего ты взял?
– Возьмите меня с собой! – глаза Сириуса загорелись бешеным фанатичным огнем. – Возьмите!
– Зачем тебе туда, откуда не возвращаются?
– Сокровищница…
– Ты
– Деньги не при чем, – обиделся Сириус. – Старые знания. Старые вещи.
Какая-то одержимость в нем проскользнула.
– Я давно мечтал. Один не справлюсь. Вы – сильные и смелые воины. Я – знающий Странник. Нашему союзу не будет преград.
Филатов посмотрел на своего друга. Тот старательно пытался уловить состояние и настроение Сириуса, определить его искренность. Иногда такое удавалось. И удавалось уловить сигналы из будущего – правилен ли планируемый поступок. Сейчас на него снизошла уверенность, что они поступают правильно.
– Пусть идет с нами, – вынес заключение госпитальер.
Сириус расслабился.
– Надеюсь, расходы на пропитание и транспорт вы взвалите на свои могучие плечи, смелые воины, – заискивающе произнес он.
– Как получится, – насмешливо произнес разведчик.
– Конечно, у вас получится…
***
Этот турпоход начал изрядно надоедать Сомову. Шаг за шагом… Километр за километром… Пешком… Шаг за шагом…
– Вы взяли на себя обязательства, благородные воины… Сообщаю вам, что голод терзает мои внутренности. Те дети камышовых псов не удосужились меня покормить, – заявил Сириус еще утром, когда они готовились выйти в поход, при этом демонстративно таращась на контейнер Филатова, в котором тот тащил необходимую для путешествие технику.
– Легкий завтрак, – разведчик кивнул, вытащил пищевую пластинку и протянул Сириусу.
Тот взял. Подбросил на ладони. И обиделся:
– Вы смеетесь над утомленным и голодным Странником?
– Это энергоемкий пищезаменитель, – объяснил госпитальер.
– Заменяет две курицы, – добавил Филатов.
– Никогда не слыхал о таком. Хотя видел и слышал немало, – Сириус брезгливо протянул пластинку обратно. – Это недостойно гордого звания человека.
– Как знаешь.
– Тут недалеко есть хорошая таверна. Там ослабленным дорогой путникам всегда подадут кувшин горячего вина и мясо в горшке. Нам нужно вернуться обратно на стеклянный тракт.
– И встретиться с твоими врагами, которые очухались и организовали погоню.
– Эти мокрицы не способны отползти от своего дома дальше, чем на час пути. В этом и разница между ними и свободным человеком!
– Понятно.
– Тем более там можно найти транспорт и не мерить, как проклятые, шагами этот путь.
Это уже было интереснее.
Неизвестно, что вкладывал Сириус в понятие недалеко. Видимо, для него, бродяги, тут было рукой подать. Но у Сомова уже гудели ноги. Ну почему так получается, что и на Синей Долине, и здесь приходится столько топать?! Невыносимо!
Уже шестой час они тащились по стеклянной дороге. И госпитальеру вспомнилась древняя земная сказка
– Кто построил ее? – спросил Филатов.
– Кто? Когда? Не знаю. Эти знания давно стерлись за ненадобностью. Но она здесь всегда. И как новенькая. Когда кто-то повреждает полотно, оно медленно зарастает, восстанавливается.
– Удивительно, – покачал головой госпитальер.
– Удивительно? – захохотал Сириус высокомерно. – Вы не видели по-настоящему удивительных вещей.
– А ты видел, мошенник? – осведомился Филатов.
Сириус не ответил, только загадочно улыбнулся.
«Цену набивает», – с раздражением подумал госпитальер.
– Что-то тут не особенно оживленно, – Филатов поднял еловую шишку, лежащую на дороге, подбросил в руке и швырнул.
– Самая окраина обитаемого мира. В лесах небезопасно. Здесь могут жить только мерзкие пауки, которые вчера хотели разделаться со мной.
– Тогда для кого таверна?
– Для охотников, приходящих с Востока.
Вперед. Метр за метром…
Госпитальер не поверил своим глазам, когда за очередным изгибом дороги увидел долгожданную таверну.
Это было унылое блочное строение с квадратными большими окнами. Рядом протянулся серебристый ангар, а также вырастали из травы несколько покосившихся деревянных сараев. За таверной две лошади пощипывали травку и на людей не обратили ровным счетом никакого внимания. В овраге шелестел ручей. Рядом была помойка с отбросами, на которой пировало ленивое, непуганое воронье. На шоссе стоял ржавый механизм, отдаленно похожий на древний гусеничный трактор.
– Пришли, – обрадовался Сириус и прибавил шаг.
– Замри, – щелкнул пальцами Филатов.
Сириус остановился и недовольно обернулся к разведчику.
– Я свободный человек, и ваш статус… – завел, было, он, но Филатов сграбастал его за шкирку и откинул назад.
– Стоять здесь. Оба…
Разведчик вытащил бластер. Увидел, что индикатор заряда опять на нуле. Тогда взял в руку мономолекулярный кинжал. И неторопливо направился к зданию таверны, ступая мягко, как кошка.
Госпитальер тоже почувствовал тут какой-то непорядок. Очень сейчас это место не походило на таверну, пусть даже и стоящую на самом отшибе и не избалованную посетителями. Где любопытные глаза, выжидательно глядящие на путников? Где кормящие во дворе птицу и скотину женщины? Где прогуливающийся вальяжно хозяин, с удовлетворением оглядывающий свое хозяйство? Таверна не должна быть такой. Она не могла быть такой. Здесь что-то не то.
Возникло ощущение, что это ловушка.
– Ты давно здесь был в последний раз? – негромко произнес Сомов.
– Не так давно, – едва слышно ответил Сириус. – Года три назад.
– Тогда здесь было так же шумно и весело?
Тут Сириус задумался и внимательно огляделся.
– Да. Как-то мертвенно… Может, обойдемся той штуковиной, которая заменяет две курицы? Мне не очень то и нужно мясо в горшке.
Но Филатов уже был на полпути к дому. Ближе он подходить не стал. Вскинул руку, и с нее сорвалось нечто похожее на муху.