«Господь да благословит решение мое...», Мультатули Петр Валентинович

«Господь да благословит решение мое...»

на обложку

Мультатули Петр Валентинович

Шрифт:

1 августа 1914 года началась война с Германией. Император сам хотел встать во главе армии. Строго говоря, он и так был во главе ее, так как по Законам Российской Империи «верховное начальствование над военными силами Империи сосредотачивалось в особе Государя Императора». Речь, таким образом, шла о должности Верховного Главнокомандующего, который, если только эту должность не занимал сам царь, все равно подчинялся монарху. Решение Государя возглавить армию в 1914 году вызвало серьезные возражения со стороны Совета Министров, члены которого были убеждены в необходимости присутствия Царя в столице во время войны. Взвесив все «за» и «против», Император согласился с мнением главы правительства. Однако, Николай II вовсе не считал свое решение не принимать верховного командования окончательным. Наоборот, он лишь отсрочил его. Адмирал Григорович вспоминал: «В Петербурге собирались частые Советы Министров под председательством Государя, и на первом из них Его Императорское Величество выразил желание стать во главе войск, но решительно все министры высказались

против этого желания, доказывая Императору, что все возможные неудачи, которые могут быть всегда, свалятся на Него, как на главного виновника. Молчал лишь один И. Л. Горемыкин. В конце концов, Государь с нашими доводами согласился, но указал, что впоследствии еще раз этот вопрос обсудит» [44] .

ЦГАВМФ. ф. 701, оп.1, Д.5, с. 107.

Начальник штаба генерал Н. Н. Янушкевич уведомлял в циркуляре от 20 июля 1914 года командующего Северо-Западным фронтом генерала Жилинского: «Государь Император повелел быть Его Императорскому Высочеству Великому Князю Николаю Николаевичу Верховным Главнокомандующим, впредь до того времени, когда Его Императорскому Величеству благоугодно будет вступить в предводительство вооруженными силами лично» [45] .

Встал вопрос, кого назначать на высокую военную должность. Царь не хотел назначать на нее великого князя Николая Николаевича, так как был весьма низкого мнения о его военных способностях. «В начале войны, — пишет великий князь Александр Михайлович, — Царь не хотел вверить Верховное командование русской армией дяде Николаше, прекрасно сознавая, что его военный дилетантизм быстро поблекнет перед военным гением Людендорфа и Макензена» [46] .

Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М.: «Воениздат», 1939, с. 90.

Александр Михайлович, великий князь. Указ, соч., с. 176.

Генерал В. А. Сухомлинов пишет в своих воспоминаниях, что после состоявшегося совещания, на котором министры, включая, по его собственным словам, и его самого, уговаривали Николая II не принимать на себя верховное командование, он поехал с очередным докладом к Царю в Петергоф. «Когда я вошел в кабинет Государя, то он встретил меня со словами: „И вы пошли против меня — так я вас назначаю Верховным Главнокомандующим“. Я никак не ожидал ничего подобного». Сухомлинов поинтересовался: «Какое положение при этом будет великого князя Николая Николаевича?» Государь мне ответил словами: «Он будет командовать шестой армией» [47] .

Сухомлинов В. Указ, соч., с. 293.

Это же подтверждает в своих воспоминаниях русский военный деятель, бывший в 1905–09 гг. военным министром, А. Ф. Редигер: «По первоначальным предположениям, бывшим до объявления войны, Верховным Главнокомандующим должен был быть Государь. Он уже в то время, когда я был министром, говорил мне, что в случае войны он ни за что не останется вновь в тылу, а непременно будет сам командовать армиями, не потому, что считал себя полководцем, а потому, что, по его убеждению, при этом устраняются многие затруднения и трения, не говоря уже о том, что он любил войска и военное дело и предпочитал быть во время войны в армии, а не в тылу. Между тем, при объявлении войны верховное главнокомандование было поручено великому князю Николаю Николаевичу, правда с оговоркой, что это делается временно, пока Государь сам не примет командования» [48] . «Я лично не ожидал ничего хорошего от назначения Его Высочества Верховным Главнокомандующим», — писал генерал Мосолов [49] .

Редигер А. Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра. М., 1999, т. 2, с. 376.

Мосолов А. А. Указ, соч., с. 145.

В результате, из-за непринятия Царем верховного командования возникла раздвоенность власти, которая, при амбициях великого князя, впоследствии привела к военно-политическому кризису. Это признают многие, даже те, кто с большим почтением относились к великому князю Николаю Николаевичу. Так, адмирал А. Д. Бубнов пишет, что Николай II «вопреки предположениям, не принял на себя верховного командования вооруженными силами, и, таким образом, исчезла даже самая возможность полного единства действий обоих органов власти, мыслимая лишь при объединении их обоих в одних руках» [50] .

Бубнов А. В Царской Ставке. Нью-Йорк: Издательство имени Чехова, 1955, с. 9–10.

Справедливости ради надо сказать, что некоторые решения великого князя в ходе Первой мировой войны были весьма смелыми и благотворными для вооруженных сил. Так, например, лишь поддержка великого князя спасла в 1914 году чудо русской авиационной мысли самолеты Сикорского «Илья Муромец» от незаслуженного забвения, так как некоторые летчики и даже сам командующий русской военной авиацией великий князь Александр Михайлович считали эти самолеты непригодными для использования в военных целях [51] .

«Илья Муромец» в боях. АК (авиация, космонавтика), научно-популярный журнал ВВС. Выпуск 9, с. 11.

Конечно, было бы неправильно сваливать всю ответственность за случившееся на одного великого князя Николая Николаевича. Безусловно, были причины объективного характера. «Многое в этой войне вышло за пределы человеческого разумения, — писал С. П. Мельгунов, — и, конечно, причины военных неудач были сложнее, нежели злая воля отдельных людей» [52] .

К объективным причинам относится катастрофический недостаток снарядов, вызванный недостаточными объемами оборонной промышленности, просчетами военного министерства, нарушением экономических связей с Германией. После первых же боев начавшейся войны великий князь с тревогой осознал всю нехватку артиллерийских снарядов в русской армии. 21 сентября 1914 года он писал императору: «Уже около двух недель ощущается недостаток артиллерийских патронов, что мною заявлено было с просьбой ускорить доставку. Сейчас генерал-адъютант Иванов доносит, что должен приостановить операции на Перемышле и на всем фронте, пока патроны не будут доведены на местных парках хотя бы до ста на орудие. Теперь имеется только по двадцать пять. Это вынуждает меня просить Ваше Величество повелеть ускорить доставку патронов» [53] .

Мельгунов С. П. На путях к дворцовому перевороту (Заговоры перед революцией 1917 года). Париж: Родина, 1931 с. 28.

Головин Н. Н. Указ, соч., т. 2, с. 36.

Говоря о причинах неудач русской армии, нельзя также забывать о той психологической и профессиональной неготовности к мировой войне, как войне совершенно новой, не похожей на другие войны, которая была свойственна всем армиям мира, включая русскую. Эта неподготовленность к войне нового типа стала причиной многих военных неудач. «С точки зрения ведущих военных специалистов эпохи, — пишет А. Уткин, — война должна была продлиться примерно шесть месяцев. Предполагалось, что она будет характерна быстрым перемещением войск, громкими сражениями, высокой маневренностью; при этом едва ли не решающее значение приобретут первые битвы. Ни один генеральный штаб не предусмотрел затяжного конфликта» [54] .

Уткин А. И. Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне. Смоленск: «Русич», 2000 с. 33–34.

Этими же причинами, во многом, был вызван и так называемый «снарядный голод». «Снарядный и патронный голод, — писал выдающийся советский стратег маршал Б. М. Шапошников, — являл собой яркий пример того, как необходимо правильно определять характер будущей войны и в зависимости от него устанавливать нормы нужных боевых запасов и порядок их пополнения. Мировая война с очевидностью показала, что удовлетворить потребности армии в патронах и снарядах одной военной промышленностью невозможно, необходима мобилизация гражданской промышленности» [55] .

Шапошников Б. М. Указ, соч., с. 446.

То же самое писал и А. Ф. Редигер: «В моем распоряжении нет данных для того, чтобы винить Сухомлинова в том, что он не увеличил до войны норм запаса. Притом, кажется, и во Франции эта норма была не больше нашей, так что и там не предвидели чрезвычайного расхода снарядов» [56] .

Говоря о руководстве войсками великим князем Николаем Николаевичем, необходимо отметить, что под его началом русская армия блестяще провела Галицийскую битву 1914 года, взяла Львов и нанесла тяжелое поражение австро-венграм. Надо также помнить, что немцам так и не удалось в 1914 году добиться решающих успехов над русскими ни под Варшавой, ни под Лодзью, наоборот, все эти попытки были отражены, и немцы сами едва избежали окружения.

Редигер А. Ф. Указ, соч., т. 2, с. 396.