Господь
Шрифт:
Он с улыбкой вспомнил про этот случай, и у него внутри образовался очаг неудовлетворённости и непонятной тревоги. Мозг в это время нашёптывал:
– Чудак, таких женщин от себя отталкивать грех большой, тем более Господу. Только он может по-настоящему утешить женщину. Он понял, что душа решила ему исполнить марш сожаления об упущенной возможности насладиться телом великолепной женщины.
Он очнулся от воспоминаний и тяжело вздохнул. Ему вдруг захотелось в эту минуту обнять и приласкать Женю в своей кровати. Обняв подушку, он погрузился с мыслями вновь в далёкое прошлое.
Глава 4
Он вспомнил своего давнишнего друга Джамбула Дарбеева. Фамилия и имя у него были монгольские. Но оболочка и нутро были чисто русские. От матери вместе с русыми волосами он унаследовал ещё и славянскую внешность. Борьба познакомила их в юности в одном спортивном зале.
Господин со школьной скамьи считал, спорт второстепенным делом и только поэтому поступил в строительный институт. Изредка они встречались с Джамбулом на соревнованиях среди студентов, но эти встречи носили кратковременный характер. Какое – то время они совсем потерялись. После защиты дипломного проекта, Господин пытался с ним связаться. Приехал к нему домой, чтобы предложить бесплатную путёвку в санаторий, но там жили другие люди. Новые жильцы сказали, что за неуплату жилья прежних хозяев переселили в семейное общежитие. И тут узналось, что родители Джамбула были хронические алкоголики. Искать друга, в тот момент, не было ни времени, ни смысла. В городе общаг было не счесть. Поэтому он уехал отдыхать по путёвке в санаторий Горячий ключ один.
После курорта Гера оформился в престижный строительный трест мастером. Там же работала и Надежда. В разгар бабьего лета они с ней сыграли комсомольскую свадьбу. Свидетелями на их свадьбе был сам управляющей Гуран Валерий Иванович со своей молодой женой Женей, которая дружна была с новобрачной. Она в то время занимала один кабинет в тресте вместе с Надей. Женя тогда работала статистом.
Петухов, показав себя за короткий срок толковым руководителем, через два года был назначен главным инженером управления. В этот год у Нади и Георгия родилась дочь Вера. Крёстной мамой маленькой девочки согласилась стать Женя. Это как-то сроднило две четы, и они стали дружить семьями. Валерий Иванович, управляющий трестом, ценил Петухова, и не скрывал этого перед другими руководителями. На всех собраниях и летучках ставил всем в пример своего друга. Через пять лет, Петухов возглавил своё управление. И тогда, Женя молодая и красивая особа, почти девочка, по указанию мужа была тут же переведена из статистов в управление «Отделочник» инженером по технике безопасности и подчинялась напрямую, только главному инженеру и своему куму – начальнику управления. В девяностых годах во время большого приватизационного бума, акции треста были аккумулированы в руках двух друзей. Они стали держателями основного пакета. Из-за нахождения длительного времени, в стационаре управляющего трестом было тридцать процентов акций. А у Петухова оказалось сорок пять процентов акций. Такого неравенства шеф допустить не мог. Он хотел мирным путём забрать, повлиять на друга и выманить у него часть ценных бумаг. Но тот был неумолим. Весной 1992 года, Гуран прямым текстом заявил, своему другу:
– Гера ты думаешь, что, делаешь? Я же номенклатурный работник. Меня министр строительства назначал руководить трестом. Ты меня с этими акциями опустил в глазах всего министерства и региона. Я таких вещей не прощаю.
– Валера, ты был номенклатурой в другой стране, которой больше не существует, ни на картах, ни на глобусах. А сейчас ты больной человек и значительно старше меня, – доказывал Петухов Гурану. – Я, конечно, благодарен тебе за мой карьерный рост, которой без тебя мне, возможно, было бы и не видать? Но я реалист, я не исключаю того, что по состоянию здоровья ты вскоре оставишь работу. И кого я буду терпеть рядом с собой? Пока не поздно этот вопрос нам лучше вынести на совет директоров. Ты вот сам подумай ведь, чтобы оптимизировать наш трест, полностью заслуга лично моя. Ты палец о палец не ударил в этих разработках. Потому что не знал, что это такое и как это едят. Трест раньше работал как в каменном веке, по старинке. Зато с трибун ты громко на весь мир вешал народу лапшу состряпанной из плохой муки о хозрасчёте, как – будто мы передовая краснознамённая строительная фирма. И народ верил в эту чушь. А по сути, ты всегда очки втирал всем и везде. Я примерно знаю, как экономисты гаденько нужные цифры рисуют. Вспомни, как раньше работали. Объекты сдавали по бумагам в одно время, а на самом деле ещё два – три месяца занимались ликвидацией огрехов. У нас отныне задача одна – в срок сдавать заказчику объекты, предусмотренные согласно составленным договорам. Что мы неукоснительно и выполняем. Ты считай, получил от меня доходчивую шпаргалку и по ней работаешь. Поэтому нам и госзаказы все отдают, а не каким-то там рогам и копытам. Ты только вдумайся, как у нас снизилась себестоимость проводимых работ во время возведения всех объектов. Мы удачно, и я бы сказал грамотно усовершенствовали в целом всю организацию производства и управления в нашей сфере. А чья это заслуга?
Гуран, насупившись, смотрел в столешницу и не говорил ни слова. Создавалось впечатление, что он язык проглотил.
– Молчишь, – продолжал Петухов. – Давай я возглавлю компанию, а ты будешь около меня рядом. Нам делить нечего, мы считай родственники с тобой.
Шеф сильно разволновался после таких слов и, достав из стола шприц с инсулином, вогнал себе его в огромный живот. После чего закрыл глаза. Для Петухова это была не новость. Он знал, что Гуран давно страдает сахарным диабетом. И при сильном недомогании тот ежедневно прибегал к этим инъекциям, чтобы снизить сахар. Петухов вышел из кабинета с паршивым настроением, сообщив секретарю, чтобы присмотрела, за шефом.
Гурана в тот день отвезла скорая помощь в стационар, где он пробыл месяц на лечении. Но, несмотря на это, Гуран названивал по нескольку раз на дню своему референту и справлялся о текущих делах уже не треста, а компании. После выписки из больницы молодая жена проводила его на закрепление здоровья в Башкирию на лечебные источники. В компании на это время наступила полнейшая тишина. Тогда ему инженер по ТБ его управления Евгения Васильевна, она же молодая жена Гурана и кума в одном лице, сказала:
– Георгий Андреевич, не бережёшь ты своего руководителя и друга. А ведь он тебя ценит и уважает! Ну, пожалуйста, найди с ним компромисс?
– Всё дело в нём, а не во мне, – ответил Петухов. – Я Валере по-дружески предложил наш с ним вопрос вынести на совет директоров, а он буксует, и здоровья своего не бережёт.
– Да ты прав, он властолюбив и это его не красит, – сказала она. – Я ему об этом постоянно напоминаю, – после чего она вышла из кабинета Петухова.
Из Башкирии Гуран приехал в конце мая. Был со всеми весел и общителен. Только, вот встречи со своим другом избегал. На одной из оперативок на него нашло одухотворение, и он решил для работников компании на берегу моря построить базу отдыха. Затея была не плохая, и совет директоров одобрил её, в том числе и Петухов. Но не удалось Петухову принять активное участие в начале строительства базы отдыха.
Глава 5
В начале июня в управление «Отделочник» нагрянули сотрудники Отдела Борьбы Экономических Преступлений. Они обнаружили на складе большое хищение материальных средств. От такого известия на складе паралич разбил добросовестную кладовщицу Ситнову, женщину пенсионного возраста. А Петухов был арестован. Находясь в КПЗ, следователь предложил ему воспользоваться услугами государственного адвоката. Но была опаска, что ему подсунут левого юриста. А в компании брать адвоката, это получить ускоренный срок. Так как весь юридический отдел ходил под Гураном. Поэтому он воздержался и сказал следователю что подумает. Перед отправкой в СИЗО ему дозволили встретиться с женой и получить от неё целый рюкзак с продуктами и принадлежностями, которые необходимы в камере.
Соловей – был его первым жаргонным словом, которое он узнал при прибытии в следственный изолятор, то есть тюрьму. Так называли контролёров – надзирателей. Он вспомнил, как его в джинсовом фирменном костюме и туфлях Саламандра вели по бетонному полу серых коридоров тюрьмы. За спиной пузатый рюкзак, под мышкой матрас с постелью. Запах казёнщины бил в нос. Позади его шествует строгий Соловей и командует, куда идти. Тревога в неизвестность с каждым шагом нарастала. Его завели в узкий отстойник, где он просидел всю ночь. Сон не шёл, была одна дрёма. Рано с рассветом через козырёк тонкие лучи солнца начали беспрестанно докучать ему. Он открыл глаза. На душе было скверно. Хотя ему до сих пор не верилось, что он находится в тюрьме. И что ему придётся жить в этих убогих стенах несколько лет. Он всегда верил в чудеса. Ему с детства казалось, что он необычный человек и кто-то из внеземных кудесников его оберегает. В бога он никогда не верил. Верил в удачу и потусторонние неземные силы, которые неоднократно приносили ему сюрпризы.