Господарство Псковское
Шрифт:
А вот перестроить систему управления этой дружиной для большей эффективности действий – это было гораздо сложнее. Все привыкли, что каждый дружинник должен уметь делать всё. И мало кто понимал, что не каждый дружинник может делать это всё на отлично. Нет, знать-то, конечно, знали, что кто-то лучше машет мечом, а кто-то каждую стрелу кладёт в центр мишени. Знали, что есть и менее ловкие и умелые. Но вот так развести всех умелых и не очень по группам – это было внове.
Поэтому задуманная мной реформа скрипела, кряхтела, но потихоньку двигалась вперёд. К зиме наконец закончили с переформированием. У меня появились две сотни прекрасных стрелков и ещё четыре – отличных рубак. К ним сотня так называемых
На каждую ладью были отобраны лучшие стрелки – немного пока, по десятку, но это действительно были лучшие, и ещё по десятку мечников, которые стали называться абордажной командой. Так у нас появилась морская пехота. А все кормчие со своими командами стали называться экипажем и, в частности, моряками. Кроме того, были выделены команды скорпионов по три человека на каждый. Они и составили основу будущей артиллерии. Оставалось самое главное – хозяйственные части, в которые, по задумке, должны были входить непосредственно обозники и кухари, заведующие пропитанием. Там же вещевики с запасами одежды, снаряжения и оружия да медицинские части, в которых должны будут заниматься лечением и травники, и волхвы.
Было ещё много разных нововведений, о которых тут и не расскажешь, но они были и постепенно претворялись в жизнь. По моей просьбе Изяслав отобрал десяток самых умелых бойцов, мастеров боя – из них планировалось создать основу для дальнейшего совершенствования воинов и подготовки будущего спецназа. Но это всё будем делать постепенно – людей опять не хватало, надо было снова объявлять набор в дружину.
Долго пришлось придумывать и вырисовывать флажки и вымпелы для каждого подразделения, но оно того стоило. Вместе с новой формой, которую шили без перерывов в нашей пошивочной мастерской, это оказалось огромным подспорьем – люди постепенно проникались новыми веяниями и становились войском нового типа.
Была достроена новая школа и почти построен храм. Мастерские вовсю работали, а новая крепостная стена на следующий год должна быть закончена. Теперь на реке весело вертелись три водяных колеса, но склады и навесы не успевали заполняться готовой продукцией. Введённые в эксплуатацию новые баржи и ладьи сновали по своим маршрутам, развозя наши товары и привозя хорошую выручку и те вещи, которых у нас не было. Плоскодонные баржи на Волхове почему-то стали называть стругами с легкой руки Рюрика, после того, как он вылез из сборочного цеха нашей верфи весь облепленный свежими стружками. Ну, струги так струги.
В Кроме дела шли тоже отлично. Построили ещё одну школу, больше первой в размерах, и поставили также большой храм. Будимир не подвёл, и под самую зиму к нам в город пришли несколько новых волхвов с учениками.
Но зима всё-таки вступила в свои права, и наша стройка замерла до весны. Вот только плотникам и столярам хватало работы – столько было построено новых домов, и людям нужно было на чём-то сидеть, спать, есть. Нужны были окна и двери, да и много ещё чего другого. Даже наши разросшиеся мастерские не успевали удовлетворить появившийся спрос. То же самое происходило в кузницах и на лесопилках. Город разрастался, как на дрожжах, – шли люди со всех сторон.
Увеличивалась и княжеская дружина. Трувор пока нерешительно поглядывал на мои новшества, предпочитая сначала посмотреть, что у меня выйдет. А уже по итогам делать выводы и принимать решения.
Дождавшись, пока первые морозы уберут поднадоевшую грязь и зима засыплет тропы и дороги свежим снежком, я решил поездить по округе. Выбирался за ворота на коне, в сопровождении десятка стрелков во главе с верным Мстишей. Да со счастливым Громом, который был до одури рад опять постоянно находиться рядом с хозяином. Морозы пока стояли слабые, ночёвки под открытым небом ещё не напрягали своим экстримом, и я просто в этих поездках отдыхал.
Заодно убедился, что история нашего края совсем не была изучена. Забравшись на северо-восток от города на два дневных перехода, я обнаружил несколько больших поселений. Хорошо, что с нами был Гром, вовремя предупреждавший нас о возможных засадах и караулах. Благодаря ему удалось избежать ненужного кровопролития и пройти по заснеженным тропам мимо разнообразных ловушек.
Горотьба из массивных брёвен защищала простые домишки. Тяжело было договориться с коренными жителями о торговле и сотрудничестве, но мы справились. С местными воевать я не собирался, и мне удалось донести эту мысль до городецких вождей. Так что вскоре я ожидал ответную делегацию к нам с визитом и с грузом ценной пушнины. Взамен была договорённость снабжать поселенцев глуши хорошим оружием и железными инструментами.
Вечерами у костра вспоминалось, как ездил сюда, на эти красивые озёра и реки на рыбалку. Даже в моём времени здесь ещё стояли деревни. Правда, народа в них почти не было. Встречались и совсем заброшенные поселения из нескольких десятков домов, с одним-единственным местным жителем. Остальные были дачниками из Москвы и Питера, приезжавшими сюда на лето. С наступлением осени жизнь замирала. А с приходом зимы только вездесущие волки вносили жуткое разнообразие в длительное белое безмолвие.
Ещё что меня опять удивило, так это полнейшее несоответствие между вбитой нам в голову в моём времени историей и окружающей меня сейчас действительностью. Нигде, ни в одном городище или поселении, я не видел ни землянок, ни грязных и нечёсаных, оборванных или одетых в необработанные шкуры аборигенов. Наоборот, рубленые дома стояли пусть и небольшие, но крепкие и чистые, швы между брёвнами были утеплены мхом, а крыши перекрыты камышом. Если это была одежда из меха, то он был очень хорошо выделан и обшит всевозможными украшениями. Простая же одежда была опрятной и чистой. Да и люди в поселениях были все такие основательные и спокойные. Вот только инструмент, конечно, подкачал. Деревянный и костяной, и редко-редко можно было увидеть железный. Сначала думал, что из-за дороговизны металла, но задал вопрос и только затылок почесал. Привыкли они так. Но мы это исправим.
После каждой такой поездки я возвращался домой практически без оружия, так как раздаривал почти все свои ножи. Но оно того стоило – у меня появлялись новые знакомые и друзья на местах. Налаживались торговые связи, увеличивалось наше влияние на постепенно расширяющуюся округу. Всё большее и большее количество поселений начинало торговать с нами – потянулись пешие и конные в город, торговая площадь каждый день бурлила народом. Даже зима, суровая и снежная в этом году, не смогла заморозить эти тянувшиеся в город ручейки людей. Плотничьи ватаги в городе не оставались без работы и в эту суровую пору. Строили постоялые дворы и харчевни – надо было где-то принимать гостей и кормить их. Расширялся и торг – как грибы росли новые лавки.
Надежды на то, что зимой удастся отдохнуть, не оправдались. Работы хватало всем.
Так и прошла зима – в строительных и хозяйственных хлопотах. Зарубежные гости нас своими визитами больше не тревожили, и на порубежье стояло затишье. С застав приходили спокойные доклады, и какого-то копошения в нашу сторону пока не наблюдалось. Прошлогодний поход новгородцев и данный им отпор сильно распугал желающих скорой добычи и заставил крепко задуматься правителей соседних земель. Ну а мы полностью использовали полученную передышку и продолжили наши реформы.