Господин директор
Шрифт:
Артем удивленно поднял брови, а вот стриптизерша вмиг стёрла веселье с лица, сжала зубы и стала колючей.
— Что? — удивился брат. — Ты же командос, это очевидно, что она должна любить подчиняться.
Я не успел ничего сказать, как стриптизерша, прищурив глаза, сообщила:
— У подчинения есть свои неоспоримые плюсы.
— И какие? — спросил Артём.
— Можно не отвечать за последствия, — послышался едкий ответ.
Я нахмурился. О чем это она? Что-то конкретное или это именно та отговорка, которую она придумала, чтобы успокаивать себя? Или это насчёт утреннего незащищенного секса?
Дернул
— Извините, мальчики, мне нужно припудрить носик, — стриптизерша подхватила сумочку со столика и под нашими тяжелыми взглядами ушла в ванную с самым независимым видом.
— Что за херню ты несёшь? — возмущённо спросил я у Артема, включая кофемашину.
— Меня удивило, что такая, как она, проводит время с таким, как ты, — пожал плечами брат
— А ты её так хорошо знаешь? — язвительно уточнил я.
— Достаточно лишь приглядеться, чтобы понять.
— Достаточно лишь подумать, чтобы не молоть ерунду! — парировал я. — Мне и так пришлось неделю вокруг неё кружить, а тут ты со своими умозаключениями.
Я надеялся, что громкий шум кофемашины заглушит мои слова, и стриптизерша не услышит их. Артём зарвался, и мне надо было поставить его на место.
— Прости, бро, — Артём миролюбиво поднял руки. — Просто очень удивился. У тебя обычно более… пассивные пассии, — и он усмехнулся собственному каламбуру.
Шутник херов.
— Парни, — подал голос мелкий. — Что это за звук?
За шумом кофемашины я вдруг явственно различил визг колёс. И не я один. Втроём мы бросились из кухни и увидели открытую входную дверь. А за ней меня ждала уже знакомая картина — распахнутые ворота и рёв удаляющегося рэндж ровера.
— Блять! Опять удрала! — я от злости припечатал кулак в косяк двери.
— Уже уезжала? — хмыкнул Артём и, не дожидаясь ответа, сказал. — Ну, значит, я точно не ошибся со своей оценкой.
Я посмотрел на него со всей злостью, на какую был способен. Стриптизерша почти стала моей! И из-за этого говнюка мне придётся начинать сначала.
— Она платье оставила, — заметил мелкий.
— Современная золушка, — ответил Артём.
— А в прошлый раз — мотоботы и трусы, — пробормотал я в ответ, параллельно раздумывая о том, что теперь придётся приложить ещё больше усилий, чтобы в понедельник стриптизерша не пришла в образе распутницы.
— Так потихоньку и переедет к тебе, — хохотнул Артём.
Я усмехнулся. Такими темпами переедет она не скоро. Впрочем, мне и не нужен её переезд. Мне нужна она сама. А вещи — это дело десятое.
Мы с братьями вернулись домой, и я наконец выпил кофе. Мы забили на тренировку и решили просто пообщаться. Я популярно объяснил Артему, почему он должен конкретно следить за своим языком в присутствии стриптизерши. Эта своенравная кошка постоянно ускользала из-под моего контроля! Вчера ведь пришла сама, возможно, и впрямь поначалу лишь для того, чтобы удовлетворить физическое желание. Но утром всё было иначе, я видел это. Она доверяла мне себя, она наслаждалась своей ведомой ролью, не требовала права голоса и была счастлива. Конечно, без ее бунтарства не обошлось, но всё ограничилось лишь дерзкими словами в спальне и своенравием в выборе одежды. Я, разумеется, и не надеялся, что она наденет штаны, но то, что она сотворила с моими боксерскими шортами было бы выше моих сил, если бы не было утреннего секса. А так, я был почти спокоен, хотя и знал, что она в моих шортах без трусиков. И вся эта идиллия рассыпалась в крошки всего лишь от одной реплики Артема! Напомнил ей о её подчинении и — вуа ля! — рассерженная кошка убежала. И опять при встрече будет строить из себя недотрогу.
Артем признал мои аргументы значимыми и ещё раз извинился. Мелкий же и вовсе слушал нас, разинув рот. Меня вдруг осенило, что они со стриптизершей одного возраста. При этом она чувствовалась гораздо старше. Своим поведением она будто давала понять, что на голову всех выше. Ну, не считая её эксгибиционистских выходок и развратной болтовни со старшеклассниками. Тут она опускалась до уровня 17-летней школьницы почему-то. Такая противоречивая стриптизерша. Я вздохнул. Приручать такую не просто.
Ближе к 2 часам дня я выпроводил братьев из дома. Быстро привёл себя в порядок и поехал в школу на байке. Когда выезжал со своего района, отчего-то промелькнула мысль, что рэндж можно было бы вообще пока отдать стриптизерше. Байк её разбит отчасти из-за меня, а другой машины у неё нет. Так что это даже справедливо было бы. Решив этот момент про себя, я выкрутил ручку газа на мотоцикле и погнал дальше.
Когда я вошёл в кабинет английского, то обнаружил там во всю кипящую работу. Англичанка стояла в стороне в ожидании настройки света и штатива камеры. На ней было черно-белое платье, обтягивающее её сильнее, чем нужно, и имеющее сзади слишком высокий разрез. А сама при этом такая гордая и неприступная, ну-ну. Меня стриптизерша проигнорировала, так что я поздоровался с оператором и маркетологом и прошёл вглубь кабинета, чтобы не мешать. Там я сел за последнюю парту и приготовился ждать, но моё внимание привлёк небольшой рисунок. В углу парты чёрной ручкой был нарисован первобытный рисунок секса. Ничего необычного, палка-палка-огуречик, как в песенке, вот и трахнут человечек. Правда, у человечка, стоящего раком, были дорисованы волосы на голове. Чёрные вверху, синие внизу.
Я даже не сразу понял, что так сильно сжал этот край парты, что мог бы и отломать его напрочь. Как же меня бесила эта вызывающая сексуальность стриптизерши! Которая приводила к разным проблемам — вот этим рисункам, старшеклассникам, которые, я уверен, ещё натворят дел с англичанкой, родителям, которые будут не рады такому учителю, комиссии в понедельник, которая вообще наверное всем скопом в обмороке будет лежать… и своему стояку, да. Не важно, что я хорошенько трахнул стриптизершу этой ночью, — мой член готов был к новым подвигам, потому что англичанка говорила тихим соблазнительным голоском в камеру:
— Он сильный… надежный… многофункциональный, — да, куколка, да! — С ним хочется гораздо глубже… изучить предмет, — блять, да! Займёмся этим прямо сейчас! — Он открывает новые горизонты и позволяет мне дать своим ученикам максимум знаний, — рука англичанки скользнула вверх и вниз по стоящему рядом микрофону, включая в моей голове картинки совсем другого рода. — Мне нравится мой кабинет, оснащённый лингафонной аппаратурой фирмы «Глубокое познание», — она улыбнулась в кадр и добавила. — В нем всё идеально.