Господин директор

Честно говоря, о том, что первая четверть учебного года будет паршивой, я знал уже давно. Истекали контракты с некоторыми крупными спонсорами, департамент образования настаивал на хороших показателях в олимпиадах, поставщики оборудования и школьной мебели начали наглеть и поставлять явный неликвид. И это лишь самые крупные задачи, которые нужно было решить к концу октября. Были проблемы и помельче: увольнение части преподавательского состава в качестве бойкота лично мне; зарвавшиеся старшеклассники, постоянно попадающие

на передние полосы новостных лент со своими выходками; их родители, являющиеся акционерами моей частной школы и требующие особого отношения к их двухметровым дитяткам.

Я был директором школы больше пяти лет, и все эти проблемы периодически уже возникали. Ничего нового, да, но моей голове от этого было не легче.

Допив утренний кофе, я наметил себе план работы. Конечно, для этого стоило подключить ассистентку, но она сидела в приемной совсем для других нужд. В ее обязанности входило быть красивой и соглашаться. Или не соглашаться — это уж как я решу. Это была моя школа, и я здесь был главным. Я и мои желания.

Я успел сделать несколько звонков спонсорам и обсудить с ними обстановку, когда в кабинет ворвался Эд, тяжело дыша и одергивая пиджак. Он что, бежал прямо от своего кабинета, спасаясь от преследовавших его учениц? Такое бывало, когда он только начинал работать в школе — его смазливое лицо не оставляло шансов малолетним дурочкам.

Эд без приглашения повалился в гостевое кресло и ослабил галстук.

— Костяныч, мать твою, ты где свои мозги оставил?!

Я, вообще-то, таких вольностей по отношению к себе не позволял никому. Но с Эдом мы ходили в один спортзал и как-то незаметно сдружились. Он был лучшим историком в стране, и я переманил его в свою школу за огромное количество плюшек. И он, надо сказать, окупал вложенные в него затраты.

— Ты сейчас о чем?

— О том, что нанимать стриптизершу в качестве учителя это перебор даже для тебя, чувак.

Я нахмурился. По школе шастала стриптизерша, а я узнал об этом спустя три часа после начала занятий?

— Не въезжаешь? — продолжил Эд. — Преподаватель английского — она себя так назвала. Одета так, что… ей бы вместо школьной доски в кабинете пилон поставить. Выглядела бы куда органичнее.

— Бля-ять! — простонал я.

Этого ещё недоставало! Новая англичанка, черт побери.

Неделю назад мне позвонил один хороший товарищ и слезно умолял ему помочь:

— Мне нужен этот сталелитейный завод, бро! А для этого надо умаслить одного старого хрыча. Вокруг него все вьются, подкупают, развращают, а он — кремень! Но я узнал о его ахиллесовой пяте — дочке. Ей что-то около 22–23 лет, никак работу не найдёт. Училкой английского хочет быть. Возьми к себе, а, бро? Не в службу, а в дружбу? За мной не заржавеет.

— Дружище, у меня элитная школа, — ответил ему я. — Мне большие люди платят большие бабки не для того, чтобы их детей учила английскому девчонка, которая не может найти работу. У меня только настоящие профи.

— Бля, Костяныч, мне иначе никак, понимаешь? Без этого завода… Может, все-таки, возьмёшь ее, а? Я ж не говорю «навсегда». Пусть поторчит у тебя с месяцок, потом турнёшь с работы, как профнепригодную. Она, кстати, красивая. Ноги длиннющие, и задница — огонь!

Я мысленно закатил глаза. Лучше бы у неё мозг был огонь. На что мне ее задница? Впрочем…

— Красивая, говоришь? — уточнил я. — Я мог бы взять ее ассистенткой. Моя мне уже начала надоедать.

— Не, бро, девчонка принципиальная. Хочет нести знания в массы и всё-такое. Ну, и папик ее не обрадуется, если узнает, что я ее под кого-то подстелил, — друг хохотнул. — Возьми англичанку эту? Ты ж сам говорил, что проблемы с персоналом, что увольняются.

Говорил, да. Увольнялись. Как раз красивые и увольнялись, потому что кретины старшеклассники много себе позволяли. И оставались безнаказанными, уроды. Только физической силы боялись. Одного одинадцатиклассника мне даже пришлось хорошенько приложить пару раз к косяку в прошлом году. Хорошо, хоть родители у него адекватные оказались.

Вот и крутись меж трёх огней — учителя, ученики и их родители. А, да, ещё департамент образования и тридцать три комитета. Всех ублажи, всем пообещай, всем помоги. А я один.

— Образование-то хоть есть у англичанки твоей?

— Конечно! — радостно ответил друг. — Училась в МГУ, не где-нибудь там!

Мне сразу это «училась» ухо резануло.

— Училась? Или закончила?

— Ну там… что-то не срослось у неё, — друг начал мямлить, но я уже и так всё понял. — Но умная она — жуть!

— Ага, ещё скажи, что слишком умная для МГУ, — хмыкнул я.

— Вот ты смеёшься, а ведь так оно и есть, — подхватил мою мысль товарищ. — Ну так как, бро? Берёшь?

Я покачал головой. Такие кадры мне были не нужны. Скорее всего, она глупее тех же старшеклассников. Вот и работу найти не могла. Мда.

Но мне нужен был преподаватель английского языка для старших классов. В ближайший месяц ожидалась комиссия, и я должен был закрыть брешь в преподавательском составе. Хотя бы временно. А там — может и сделаю своей ассистенткой.

Друг скинул мне ее контакты, а я переслал их в отдел кадров, даже не глядя, с пометкой, что «объект» выходит на работу через неделю с зарплатой по нижней границе зарплатной вилки. Потому что трудоустройство я обещал, а золотые горы — нет.

И вот теперь выходило, что эта самая девушка не нашла ничего лучшего, как в первый же рабочий день вырядиться, как стриптизерша? Ну, ей точно все дороги в мои ассистентки.

Эд уставился на меня с непониманием:

— Ты чего ухмыляешься?

— Пойду взгляну на эту куклу.

Почему кукла? Потому что пустоголовая. Была бы умнее — оделась бы, как монашка.

— Лучше к себе вызови, — посоветовал историк и пояснил. — Там половина школьников кружит вокруг и слюни пускает. Утонуть можно.

Я вздохнул. И это во время третьей пары? Лодыри.

Я сделал лицо посуровее и вышел из кабинета.

— Ко-о-ость, — услышал я призыв из уст своей ассистентки.

В приемной пахло сладкими духами, а их владелица — Таня — выглядывала из-за монитора, хлопая своими чёрными ресницами.