Господин директор
Шрифт:
— В смысле? — допытывалась она.
— Я сама ничего не знаю, меня попросили, пока! — ответила я скороговоркой и пулей выскочила из приемной.
Если мозг этой ассистентки хотя бы вполовину такой же большой, как её грудь, то она может теперь решить, что я её конкурентка.
Я со стоном прикрыла глаза и прислонилась к прохладному окну.
— Держу пари, в постели вы стонете громче, — услышала я за своей спиной.
Я резко развернулась и увидела одного из своих учеников. Кажется, он был школьной звездой. Смазливое личико, голубые глаза, жевачка
— Скажи это по-английски, и тогда сможешь узнать наверняка.
Он опешил от моей подачи. Видимо, он ожидал отпора или гневной тирады, но никак не фактического согласия. Я даже увидела работу мысли, отобразившуюся у него на лице.
— I… I… — начал он.
— Ай-ай-ай, — передразнила я его. — Садись, два.
Я резко отвернулась от мямлившего подростка и с улыбкой пошагала прочь. Он, конечно, младше меня, но мне все равно было приятно отбить его выпад.
Константин
Было утро следующего дня. Я лениво проверял почту на рабочем компьютере, еще не проснувшись окончательно, когда услышал нерешительный стук в дверь кабинета. Это точно была не Таня — она стучит иначе, да и не приходит так рано.
— Войдите.
Дверь приоткрылась, и в кабинет тихо вошла англичанка. Назвать ее стриптизершой у меня сейчас язык не повернулся бы — до того скромно она выглядела. Волосы собраны в аккуратный пучок, на лице — минимум косметики, а надет на ней был темно-синий балахон. Она свою бабушку раздела, что ли? Длинные рукава, воротник закрывает шею, никакого намёка на грудь, талию или бедра, а низ платья почти целиком скрывал и туфли.
Сама она стояла, скромно потупив глазки и сцепив ручки.
— Доброе утро, Константин Демидович, — мягко сказала она и улыбнулась ангельской улыбкой.
Я нахмурился. Она впервые назвала меня по имени, да ещё и оделась так, что не придраться. Это было подозрительно.
— Это ещё что такое? — намеренно грубо спросил я.
— Я послушная девочка, вы сами так сказали.
Ага, после чего чуть не трахнул твой рот, я помню.
Я встал и медленно подошёл к англичанке. Она определенно играла в какую-то игру, и мне юследовало разгадать её прямо сейчас.
— Что под балахоном? — задал я следующий вопрос, обходя ее по кругу.
Она выйдет из кабинета, снимет эту жуть, а под ней окажется что-то невероятно короткое и соблазнительное. Наверняка. Троянский конь, классика.
— Ничего! — вспыхнув ответила она.
Я нахмурился. Ничего — в смысле, нет второго слоя одежды? Или ничего — в смысле, вообще ничего? Она, возможно, опять без трусиков? Я скрипнул зубами. Надо было уже решить проблему с этими её трусами.
Я провёл пальцами вдоль её позвоночника так, чтобы почувствовать наличие одежды. Она вздрогнула, но не остановила меня. Что ж, у меня были две новости. Одежды под балахоном не было — это хорошо. Там вообще ничего не было — и это было плохо. Я мог бы задрать подол этого платья и удостовериться в этом, а заодно и убедиться в сногсшибательности её задницы. Я мог бы запустить руки под ткань платья и и узнать, каково её тело на ощупь. Мои пальцы помнили ее горячий ротик и могли бы сравнить его с её киской. Член немедленно напомнил о себе — он тоже мог бы сделать это, а так же многое другое.
Мой телефон тренькнул, выводя меня из этого транса. Похоже, мне можно и даже нужно было её отпустить. Я сунул руки в карманы и пошёл к своему столу, бросив находу:
— Можешь идти.
Я услышал легкий шорох за спиной и её смешок, прежде чем дверь захлопнулась:
— Хорошего дня, господин директор.
Блять! Я резко обернулся, но она, конечно, уже ушла. Я рыкнул от злости — стриптизерша обвела меня вокруг пальца! Это было как пить дать. Но что она задумала? Мне оставалось только ждать.
Свою злость я перенаправил на должников по оплате. Обзвонил всех, наорал на всех. Почти все сразу же перевели необходимые суммы — бухгалтер отчиталась моментально. Порой слегка раздражало, что этот мир понимает только силу и признает только властность. Хорошо, что у меня было и то, и другое.
Ко мне в кабинет заглянула Таня и попросила помочь с молнией на платье. Мне было плевать на неё и её молнию, которая заела аккурат под грудью. Но я помог, застегнул молнию ассистентке до шеи, а потом нагнул и отымел её. Быстро и жестко. Яйца после визита стриптизерши так и звенели. После секса немного полегчало, но не сильно.
Таня ушла к себе довольная, но быстро вернулась и молча положила галстук мне на стол.
— Что это? — с недоумением спросил я, отвлекаясь от почты, в которую успел углубиться.
— Галстук. Его вчера принесла новая англичанка.
Я удивился. Значит стриптизерша не пожелала носить мой галстук. Знай я это утром, мог бы иначе построить диалог.
— А почему я узнаю об этом только сейчас? — закипая спросил я.
— Я… я не подумала, что… что это так важно… — заблеела она.
— Ты здесь не для того, чтобы думать! — прервал я её невнятное бормотание.
— Извини, Ко-ость, — протянула она.
— Ушла, — я кивнул ей на дверь, и она поспешно ретировалась.
Я понял, что за диверсия сейчас была. И почему именно сейчас — тоже понял. Таня решила, что я принадлежу ей, и вернула галстук после секса, подчеркнув свой особый статус. Для меня это был один из тех звоночков, намекающих, что пора менять ассистентку. Иначе дойдёт до того, что после моих телефонных разговоров она будет спрашивать, кто звонил.
Я вздохнул — очередное дело в моем бесконечном списке дел.
В районе обеда мне позвонил Эд, и мы пошли на обед в столовую. Обычно мы куда-нибудь ездим, но сегодня Эд настоял на обеде в школе. Сказал, что я не пожалею, и я решил не спорить. Мы встретились на втором этаже, набрали на подносы тарелки с едой и уселись за столик, с которого открывался хороший вид на внутренний дворик школы. По середине дворика располагался фонтан, вокруг него — скамейки. Я лениво скользил взглядом по сидящим там людям, когда внезапно мой взгляд наткнулся на интересную группу.