Господин горных дорог
Шрифт:
Она с охотой помогала на кухне, моя посуду и чистя котлы, а работы в трактире было много. Ана готовила, а Матеуш и Мари обслуживали посетителей. Постепенно теплело, приближалось лето.
— Я дам тебе несколько монет, Кела, купишь себе чепец, — сказала однажды Ана. — Твой платок безобразен!
Кела поправила вышитую белую ткань и покачала головой.
— Не могу, госпожа, — твердо сказала она. — Я должна носить траур по мужу до осени.
— По мужу? — удивилась Ана.
— Да, Григор, он был родом из Ланга. Я пришла, чтобы найти его родных, но только бесполезно потратила время.
— И каков же был твоей муж? — Ана, заинтересовавшись, отложила противень с булочками и распрямилась.
Кела тоже отставила намыленную чашку и украдкой заправила короткие пряди волос под платок.
— Григор, госпожа Лазор? О, он был… — Кела беспомощно моргнула. — Высокий, с черными почти волосами, горбоносый. Глаза у него были изумительные: васильковые.
Ана расхохоталась, и смеялась очень долго. Кела, уже взявшаяся за посуду, вновь застыла озадаченная.
— Ох, ну и красавец! — отсмеявшись, сказала наконец госпожа Лазор. — И ты надеялась разыскать этакого цыгана в Ланге, детка? Ты видела здесь хоть одного похожего человека? Это, наверное, был гном.
— Кто, госпожа?
— Гном, ну или как вы там называете горную нечисть?
— У нас есть в горах Господин горных дорог, — пояснила Кела. — Он бродит по тропам со свитой загубленных душ.
— Очень любопытно, детка, — кивнула Ана. — но тебя, скорее всего, обманул какой-нибудь проходимец-цыган. Бедняжка… Вот, возьми, купи себе что-нибудь.
Госпожа Лазор кинула Келе монетку.
Вечером Кела выбралась в город. Теперь она чувствовала себя увереннее, ведь платье на ней было городское, и денежка при себе имелась. Бродя по улицам мимо кафетериев, трактиров, галантерейных магазинов, Кела с безразличием разглядывала яркие, украшенные к празднику витрины. Ни сладости, ни ленты не сумели заинтересовать ее. Внимание привлекла только маленькая вывеска, на которой золотой краской было выведено: «КНИГОТОРГОВЛЯ. ЗДЕСЬ С 1612 ГОДА». Кела взялась за ручку двери осторожно заглянула внутрь.
Все небольшое помещение занимали шкафы от пола до потолка, заполненные книгами. Кела, до того момента видела только Писание и Жития святых. Здесь книг было в тысячи раз больше Здесь вне всякого сомнения хранились настоящие сокровища.
— Чего желаете? — откуда-то слева спросил старческий голос. Кела с трудом разглядела в полумраке сухонького старичка.
— Я… Боюсь, что у меня слишком мало денег… — Кела смущенно показала монету.
— Да уж, — старичок покачал головой. — Чего вы, все-таки, желаете?
— Я действительно не знаю.
Теперь хозяин лавки разозлился.
— Вы читать-то умеете, сударыня?
Кела, как всегда, когда ей бросали вызов, вскинула голову.
— Конечно, господин. Но там, откуда я родом, читать особенно нечего, разве что Жития, а они до бессмысленности однообразны.
Старичок хмыкнул, снял с полки книгу и протянул Келе.
— Попробуйте это.
Кела нежно погладила ситцевый переплет, подошла поближе к окну и раскрыла томик наугад.
Длинный белый свиток тумана,
Сказка, уходящая осень,
Голос тростниковой свирели,
Песни босоногого Пана…
— Что это? — удивилась Кела.
Книготорговец лукаво усмехнулся.
— Это стихи, сударыня. Баронесса Августа — чудесная мудрая женщина, и душа у нее дивно молодая. Вам понравилось?
— Очень! — честно ответила Кела, листая книгу.
— Возьмите. В подарок.
Кела прижала томик к груди и счастливо улыбнулась.
Семья Лазор готовилась выдать дочь замуж. Мари была прехорошенькой семнадцатилетней девушкой, всегда веселой, даже слишком. Жениха еще не было и в помине, но Ана надеялась, что на традиционном весеннем балу в Ратуше на мари обязательно обратит внимание достойный молодой человек. Госпожа Лазор была полностью поглощена превращением купленного у торговцев Ткацкой слободы шелка в королевский наряд для любимой дочери. Келу посадили за вышивание пояса цветным гарусом и серебристой нитью. Мари повадилась по вечерам взбираться на чердак, устраиваться на краю кровати и следить за неутомимым движением иглы. Кроме того, Кела отлично умела рассказывать необычные истории о горных духах.
Пояс вышивался виноградными лозами с полными гроздьями, с вплетением фантастических цветов. Красный гарус кончился первым, и Кела вспомнила о четырех клубках необычных нитей, которые так и лежали в ее дорожной сумке. Но стоило ей открыть мешок, клубки разом сделались скользкими, как лягушки, и раскатились по полу; три — куда-то под кровать, а один осел грудой нежной тонкой красноватой ткани. Нагнувшись, Кела подняла платье необычайного изысканного фасона. Подскочившая Мари восторженно взвизгнула.
— Какое чудо!
Кела погладила ткань кончиками пальцев, удивляясь ее мягкости.
— Отдай его мне! — попросила Мари, молитвенно сложив руки.
В этот момент на чердак поднялась привлеченная шумом Ана и отняла у девушке платье. Рассказу о его чудесном появлении она не слишком поверила.
— Но откуда взялись эти нитки? — с большой долей сомнения спросила она.
Кела рассказала о духе покойного мужа, который спрял нити из отрезанных волос.
— Разве можно прясть из волос? — расхохоталась Ана.
— Умеючи можно и из соломы прясть, — пожала плечами Кела, убирая оставшиеся клубки в сумку.
На бал в Ратуше Мари пошла в чудесном платье; ее мягкие светлые волосы были перевиты зелеными нитями, делавшими девушку похожей на языческую богиню весны. Келе отдали то платье, которое шилось к балу изначально, чтобы добро не пропадало. Пришлось, правда, туго перевязать его кушаком на талии худой горянки.
Городской весенний бал ничем не походил на обычные в деревне праздники. Пышно одетые гости чинно ходили по нарядно убранной зале, отдельно мамы и тетушки выгуливали девиц на выданье, разряженных особенно богато. Платье Мари Лазор, конечно же, сразу привлекло внимание. Дамы осуждали его, называя непристойным, но втайне мечтали о таком же. Мужчины бурно спорили, во сколько Лазору обошлась такая необычная ткань.
Келе очень скоро наскучили эти разговоры; она села в уголке, наблюдая, как Мари танцует с сыном бургомистра.
Сваты появились неделю спустя. Ошарашенный Матеуш Лазор, и не чаявший породниться с такой важной семьей, чуть не испортил все дело. Хорошо, что прием дорогих гостей взяла на себя Ана. На другой день приехал и сам жених. Келе он чем-то напомнил Абеля, пробудив весьма неожиданные воспоминания. Разозленная этим, Кела нашла место подальше от кутерьмы и раскрыла книгу. На этот раз она, подкопив денег, купила в лавке сборник местных сказок, и читала их с большим изумлением, узнавая некоторые истории. Совсем похожие рассказывали в Загорже, но там, конечно же, это была чистая правда.