Господин Изобретатель. Книги 1-6
Шрифт:
16 сентября 1892 г. поезд Петербург-Москва
Дневным поездом мы выехали в Москву, предварительно дав телеграмму дворецкому, чтобы нас встретили, нам потребуется минимум 2 экипажа. В поезде Маша сначала с интересом смотрела в окно, потом это ей надоело и она задремала. Артамонов ехал во втором классе, чтобы не нервировать "превосходительств" коих, судя по красным отворотам шинелей, в вагоне первого класса было четверо, включая меня. Я же пытался осмыслить произошедшие перемены. Вроде бы я приблизился к трону на максимально возможное расстояние для не-Романова, царь меня слушает и вроде как привечает. Но вот особой теплоты во взглядах вчерашней камарильи в зале я не чувствовал, скорее наоборот, раздражение: вот еще каких-то принесло на нашу голову и что от них ждать, неизвестно… Наиболее тепло к нам отнеслись маленькие великие княжны, которые просто вцепились в Машу, видимо, нашли товарища для игр, которая их воспринимает всерьёз, и, несмотря на то что старше, нет в ней взрослости, а есть все та же детская непосредственность. Может это и хорошо, но придворная карьера мне не по душе, а Маша просто не понимает, каково это быть фрейлиной.
Самой адекватной
С недавних пор завел небольшой блокнот, куда записываю пришедшие в голову мысли. Вот и сейчас подумал, а что это я уперся в "Максим" и "Мадсен". А если все же попробовать автоматику не короткого хода ствола, а отведение пороховых газов? Да еще и схему необычную взять — тот же bull-pup. Сразу пришел в голову чертежик автомата Коробова из книги Монетчикова "История русского автомата", там где говорится о первом туре конкурса 1946 г., где этот автомат был лучше проработан чем абсолютно "сырой" Калашников. А что, расположить газоотводную трубку с поршнем и возвратной пружиной над стволом, ударно-спусковой механизм сзади, запирание ствола вертикальным перекосом затвора, подача из коробчатого магазина или снизу как у Коробова или сверху как у Мадсена (второе может быть даже предпочтительней, хотя не так красиво). Нарисовал эскизик, теперь бы найти чертежника, перерисовать и на патент подать можно, такую схему еще точно никто не придумал. Или сделать оружие под охотничий патрон 12 калибра, как пресловутый дробовик "Джекхаммер" там, конечно барабан круглый, это я вряд ли потяну, а вот все остальное прекрасно подойдет от ружья Шегрена, надо будет все же съездить к Норденфельду, но не раньше, чем поговорю с отечественными оружейниками. Только инерционную автоматику Шегрена заменим на автоматику Коробова из 1946 г. Механизм запирания можно и от него взять, тем более, что подача патронов у него тоже хорошо продумана. А что, подам сразу заявку на привилегию как на автоматическое охотничье оружие с магазином на 12 патронов, а там расширим сферу применения.
Аналогично заявку на привилегию можно подать на миномет: что проще — плита-опора, труба со штырем-бойком, накалывающим капсюль, инициирующим вышибной заряд, мина с цилиндрическим вышибным зарядом в хвостовом оперении и боевой частью. Для более полного действия вышибного заряда в хвостовике сверлятся отверстия, распределяющие действие пороховых газов на стенки трубы-ствола и создающие тем самым, более равномерное давление пороховых газов на стенки — уменьшается отдача, а дальность выброса заряда увеличивается.
Следующее "вундерваффе" — пулеметный бронеавтомобиль. В качестве двигателя можно взять компактный паровой двигатель, который казенный Обуховский завод построил для самолета каперанга Можайского (сами двигатели вряд ли остались, изобретатель их не выкупил и попытался полететь на вдвое меньших по мощности английских). Чем там все закончилось — известно — суммарной мощности в 30 сил не хватило, чтобы поднять в воздух почти тонну дерева, разбегавшийся с горки по рельсам аэроплан завалился и сломал крыло, больше попыток взлететь не было. Так что, если поставить хотя бы 100-сильный двигатель, то авто с противопульной броней и пулеметом побежит, никуда не денется. В крайнем случае, опыт постройки компактных 100 и 200-сильных паровых двигателей есть у Норденфельда, который их ставил на свои полуподводные лодки последних моделей. Конечно, автомобиль, подвеска и электрика в виде пускового магнето и свечи зажигания, — все это, как и двигатель внутреннего сгорания на жидком топливе, запатентовали несколько лет назад господа Даймлер и Бенц. Кстати, в следующем году их акционерное общество окажется на грани банкротства, можно попытаться финансово помочь пионерам автомобильной эры и стать "соучастником", а то и пригласить поработать в Россию. Да и свинцово-кислотные аккумуляторы уже есть в России, только с плоскими, а не решетчатыми пластинами — ну это мы живо доработаем. Сделаем генератор постоянного тока — сложно, что ли, на катушку намотать медный провод — и отечественная электрика готова. А на ней хоть фары-прожектора ставь на лампах Лодыгина или Яблочкова, а цокольный патрон я для них и сам нарисую, не надо нам Эдисона. Господин Рудольф Дизель пока не ответил на мое письмо, думаю, что и не ответит, ну да бог с ним, ему его движок еще доводить и доводить. Вот когда что-то начнет получаться — можно и господина Нобеля опередить, купив лицензию на "Русский дизель".
Наконец — чудо прогрессорской военной мысли — танк-бронеход, по аналогии с танк-паровозом, это означает, что запас воды и топлива расположен в танках на самой машине. Гусеничный движитель уже не новинка, зато военное применение бронеплатформы на гусеничном ходу как-то никто всерьез не рассматривал. [412] Поставим на гусеницы по отдельной пятидесяти или даже стосильной паровой машине, из того же Обуховско-норденфельдовского варианта), вот и проблема поворота с раздельным приводом на гусеницы решается. Первые английские МК при 100-сильной машине весили 28 тонн и передвигались со скоростью чуть больше 6 км в час, то есть были истинными танками поддержки пехоты. Бронирование противопульное, а лоб можно сделать в два раза толще — если будет 200-сильный паровик Норденфельда, он и с такой массой запросто справится. Конечно, можно собрать все по схеме первого МК, опередив на четверть века появление танков, но уж делать — так делать. Поставим клепаную башню с вращением от ручного привода, в башню — пушку Барановского с унитарными зарядами — шрапнель и фугас. Для пулемета в корпусе придется сделать либо боковой спонсон, либо прорезать лобовой лист и ставить чисто курсовой пулемет. Но это детали, для первого этапа хватит запустить бронеплатформу на гусеничном ходу. Проблема гусениц — пальцы, соединяющие траки. Сталь обуховцы делают отличную, не хуже западной — так что пальцы сделаем из отечественной стали, на худой конец для опытной машины шведскую закупим, а там пусть свою научатся варить, чай, казенный завод. В общем, начертил башенный танк с двумя короткими трубами на корме, топливным баком для мазута — пусть паровик на мазуте работает, с другой стороны — бак для воды. Приедем, перечерчу из блокнота и подам в Военное министерство на привилегию — пусть попробуют отказать, препроводительную бумагу напишу на бланке с княжеским гербом. Вместе с грамотами на титул, печатями для бумаги и сургуча с рисунком щита княжеского герба ("фенольная гайка" с мечами) были приложены две небольшие пачки писчей бумаги для писем, каждая листов по двадцать с цветным и черно-белым княжеским гербом (потом надо самостоятельно заказывать за свой счет). Вот на такой бумаге заявки на привилегии и накатаю. Чертеж-эскиз в трех прямоугольных и изометрической проекции я осилю, припомнив черчение, преподаваемое в советских вузах да и в школе, для XIX века будет достаточно. То есть, патент на идею я получу, а после подачи заявки можно и с промышленниками разговаривать.
412
Вроде был рисунок "танка Менделеева" в виде коробки с орудием впереди, но никакого патента, да и более менее грамотного эскиза никто не видел, возможно, что и фейк конца 40-х, начала 50-х годов, когда на фоне борьбы с космополитизмом стали придумывать сказки в стиле "Россия — родина слонов".
Глава 10. Непорядки и разборки
20 сентября 1892 г., Москва
Три дня, как мы прибыли в Москву. Все это время, в основном, было посвящено организации быта: дом находился в порядке, к нашему приезду все прибрали и навели прямо-таки стерильную чистоту — ни пылинки, паркет натерли воском, еще зимой сделали косметический ремонт — осталось поклеить обои или обить стены тканью, [413] все же для князя бумажные обои — это как-то не то, решил, что гостиную, кабинет и спальню обобью тканью, а в помещениях попроще — пусть клеят обои. Кухарка наготовила всяких вкусностей: и блины и пирожки и всякие соления-маринады и прочее-прочее-прочее. Даже Маша с ее не то чтобы неприятием русской еды, а с отсутствием к ней привычки, нашла для себя вкусненькое, тем более были поздние яблоки, которые в погребе будут лежать до февраля-марта: антоновка и осенний синап. Антоновка ей понравилась в виде сладкого чая с мелкопорезанным яблоком, а также в печеном виде. Свежие фрукты — тот же синап она ела с удовольствием, ну и, конечно, привозной крымский виноград, а также арбузы из Астрахани. Мы же с Ефремычем налегали на щи, томленые в печи, жаркое из тушеной говядины с луком и картошкой, не забывая и про рюмку водки перед переменой блюд, хотя дворецкий и прочие слуги старой веры неодобрительно смотрели на винопитие, но не им господ обсуждать, тем более, что Маша пила только компот. Так мы и отъедались дня три, я даже поправился. Маше нашли горничную и компаньонку по рекомендации Лизы, еще с аптечных времен — старую некрасивую девушку лет тридцати пяти из семьи разорившихся купцов второй гильдии, но образованную и начитанную, хорошо знавшую французский.
413
Бумажные обои считались дешевыми (хотя купцы ими не брезговали) в господских домах было принято обивать стены тканью.
Аглая, так звали новую компаньонку-учительницу русского языка для Маши, в свое время, собиралась "идти в народ" и даже закончила курсы учителей народных трехклассных школ, но отношение крестьян к пропагандистам "Народной воли", даже умеренного толка, заставило ее уехать из деревни. После этого она порвала с народниками, разочаровавшись в их теориях о крестьянской революции и, слава богу, избежала тем самым, надзора полиции. В Москве неудавшаяся народница меняла места гувернантки и домашней учительницы русской словесности, но как-то без толку, долго не задерживаясь на одном месте. Тем не менее, Маша выбрала именно ее из трех предложенных кандидатур и Аглая поселилась у нас. Горничная была приходящая, как и кухарка и доводилась ей племянницей, но претензий к ее работе, по крайней мере, пока, у меня не было. Дворецкий дал мне посмотреть записи трат, он только раз истребовал больше чем надо на ремонт и починку крыши после зимы, и то немного. Я попросил его в четверг собрать на обед тех же купцов, что были у меня перед экспедицией и дали около ста тысяч на ее организацию, а также рекомендовали своих людей. Задание я дал еще в понедельник, так что сегодня у меня встреча с именитыми купцами.
Пришли вроде все, но я не увидел самого старого деда, с солдатским Георгием, того что первым двадцать тысяч пожертвовал. Спросил дворецкого, оказывается, помер зимой георгиевский кавалер, царствие ему небесное. Нарядился я скромно: сюртук с петлицами действительного статского и скромным шитьем по обшлагам, с двумя орденами — на шее Анна 1 степени с мечами, ниже — Владимир 3 степени, тоже с мечами. Рассказал про экспедицию, про войну и потери, сказал, что потерял двух охотников по болезни и еще трое драпанули из Джибути на Дальний Восток.
Оказывается, про войну и даже про переговоры о мире, купцы читали в "Неделе", кое-что оттуда перепечатывали и москвичи, причем была и ругательная статейка, судя по всему, информацию дал один из освобожденных и затем комиссованных пленных артиллеристов, который оказался родом из Москвы. По его словам выходило, что я бросил половину отряда в Джибути, а сам ушел с казаками, дальше описывались страдания от жажды, неудачный набег на форт Мэкеле, причем журналист приписал неудачу мне, а не Лаврентьеву (надо будет дать опровержение, хотя, черт с ним, прошло уже почти полгода). Объяснил что и как, сказал, что московский журналист не разобрался, кто руководил неудачным набегом, в результате которого погибли и были взяты в плен русские люди.