"Господин мертвец"
Шрифт:
Как ни странно, эти звуки помогли Дирку окончательно настроиться, стерев липкую паутину неуверенности, опутавшую на время мозг. Легкая канонада была тем мотивом, который он хорошо знал. И двигаться в такт ей было удобнее, чем идти в звенящей тишине.
– Они могут перейти в наступление! – Крамер внезапно схватил Дирка за рукав, - В наших траншеях тоже полно закопанных мертвецов! Французы ударят и прорвут фронт, не прилагая даже усилий!
– Бросьте, - посоветовал Дирк, - О французах пока можно не думать. Их тоттмейстеры просто поддали огню, чтобы нам не было скучно. Но в наступление они не перейдут.
– Как вы можете
– Очень просто. Они науськали на нас полчище драугров, так чего им соваться теперь сюда? Драугры не рассуждают и не способны распознавать цель. Они как акулы, бросаются на все живое. Как встреченный нами на охоте кабан… Нет, лягушатники будут ждать. Пусть мертвецы терзают друг друга…
Закончить он не успел.
Выскочивший из-за угла драугр оказался на удивление проворен, как для мертвеца, пролежавшего две недели в грязи. Невысокий, судя по обрывкам формы, из саперов, с оторванной рукой и месивом вместо лица, он притаился в узком переходе, укрывшись от пятен осветительных ракет густой тенью перекрытия.
Затрещала ткань, скрюченные мертвые пальцы, едва не зацепив кожи, вырвали из кителя Дирка приличный кусок. Не растерявшись, Дирк ударил его в висок стальным костылем. Удар вышел что надо, но мертвый сапер только скалил зубы сквозь фиолетовые обрывки губ. Пролом в черепе не заставил его отказаться от добычи.
Дирк зарычал, пытаясь отцепить от себя дергающийся скелет в лохмотьях мышц и полевой формы. Отчаянно не хватало прочного доспеха. Даже толстая сталь не могла служить по-настоящему надежной защитой от безумного драугра, способного скрутить узлом железнодорожный рельс, но Дирк все равно ощущал бы себя более привычно в стандартном панцире вместо тонкого кителя.
Однако возможность выбора в данном положении отсутствовала, так что Дирк сосредоточился на том, чтоб не допускать ошибок и держаться подальше от гниющей плоти. Первый выстрел был неудачен, пуля только скользнула по скуле драугра, вышибив кусок лицевой кости. Зато вторая попала в центр лба и опрокинула беснующегося мертвеца. Подоспевший Крамер на всякий случай отсек драугру голову.
– Омерзительно… - пробормотал он хрипло, борясь со рвотными позывами, - И еще омерзительнее то, что нам приходится убивать своих же.
– Встретили знакомые лица?
– Этот… - Крамер покосился на остатки драугра на земле, - Это… было моим знакомым. Дитрих Шанке. Он погиб при штурме, на моих глазах. Истек кровью, когда осколок перебил ему бедренную вену. А теперь я убил его во второй раз.
– Не думал, что вам свойственна сентиментальность.
– Это не сентиментальность. Это страх. Я трясусь, как мальчишка, впервые взявший в руки винтовку.
– Не будь я уже мертв, меня самого бы сейчас рвало. Спокойнее, господин лейтенант. Представляйте это просто несвежей плотью. Ничего больше я предложить вам не могу… Проклятье, ничего не вижу… И если вам претит рубить вчерашних сослуживцев, пусть моральные муки вас не терзают. Это не те люди, которых вы когда-то знали. Совсем не те.
– Они ведь мертвецы, поднятые тоттмейстерами. Это значит, они тоже способны думать и чувствовать, просто воля магильера бросает их вперед.
– Нет, - терпеливо сказал Дирк, ощупывая костылем дорогу перед собой, - Ни черта это не значит. Это же драугры.
– Уже слышал об этом. Но мне это ничего не говорит.
– Драугры… В некотором смысле, это наши родственники. Дальние. Но любви между нами нет.
Крамер
– Во многих семьях есть родственники, которых принято стыдиться.
– Помните встреченного нами кабана на охоте? Он не был драугром, но он ближе к ним, чем к нам. Бездумная машина из мертвой плоти, способная следовать лишь примитивной программе. Никаких чувств, никаких ощущений, никаких воспоминаний или прочих следов личности…
Бегущего драугра Дирк ощутил заблаговременно – тот так поспешно бежал по узкому ходу сообщения, что производил много шума. Дирк дал ему выскочить в широкую часть траншеи и обрушил костыль на темя. Голова застарелого покойника смялась, едва не развалившись на черепки, тело по инерции пробежало еще несколько метров и рухнуло, смахнув заодно противоосколочный щит.
– Пока нам везет… Кажется, их тут довольно мало, но судя по стрельбе, основные их силы где-то поблизости. Сколько здесь было кладбищ, Генрих?
– Каких?
– Вы же рыли ямы после штурма. И первого и второго. Должны быть полевые кладбища! Сколько их?
– Не знаю точно. Пять или шесть. Даже не кладбища, просто ямы, в которые мы сбрасывали мертвецов. Засыпали известью и закапывали. У нас нет даже священников.
– Священники бы вам и не помогли, - злость в собственном голосе заставила Дирка замолчать на несколько секунд. Уж Крамер-то точно не был причиной этих захоронений, - Можете отметить эти ямы на карте?..
Карта, по счастью, у него была с собой. Морща лоб и покусывая химический карандаш, Крамер несколько минут чертил на бумаге круги, пока Дирк, с пистолетом и импровизированной дубинкой в руках караулил проход.
– Интересно! – констатировал он, пытаясь разобрать нарисованное лейтенантом в тусклом свете очередной осветительной ракеты, - Но нет ничего удивительного. Все захоронения почему-то расположены в окрестностях расположения «Веселых Висельников»?
– Не все. Но полагаю, что большая их часть, - хмуро заметил Крамер, - Фон Мердер не хотел устраивать кладбище в расположении полка. Это не очень-то хорошо сказывается на морали.
– Зато покойников можно закапывать в тылу, подальше от себя. Там, где сидят другие покойники. Ведь они, конечно, не будут против. Господи… Странно, что мы не наткнулись на ваши некрополи, когда копали свои траншеи…
– Расскажите лучше про этих драугров, - сказал Крамер, - Значит, это мертвецы другого рода по сравнению с вами? Более примитивные?
– Менее… штучные, - усмехнулся Дирк, складывая карту, - Чтобы сохранить личность покойника, тоттмейстер должен потратить для этого силы и время. Это хлопотно, но это позволяет создать полноценную роту, со своей дисциплиной, субординацией и способностью выполнять боевые задачи роты. Болванчики, не помнящие своих имен и не способные самостоятельно ходить, всегда были никудышными солдатами. Ведь настоящему солдату мало быть неуязвимым и сильным. Он должен быть думающим, инициативным, рассуждающим, способным принимать решения и импровизировать. Мы все – продукция Бергера, отобранная им лично. Драугры… Совершенно другой подход, другая технология, если можно так выразиться. По сути, они автономны. Ими никто не управляет. Воля тоттмейстера просто заставляет их тела подняться и нападать. Они не различают врагов и друзей, не способны думать и бояться. Просто агрессивная плоть. Ее даже не надо никуда гнать. Голод сам ведет ее в сторону ближайшей живой крови.