"Господин мертвец"
Шрифт:
– Но на юге… Разве не разумнее перекинуть свежие подкрепления со всеми этими пулеметами туда, где они действительно нужны?
– На юге нет разгрома. Мы знаем о нем только благодаря Хаасу.
– Хаас, - Херцог треснул кулаком в перекрытие с такой силой, что с потолка посыпалась земляная пыль, а его собственное стальное плечо жалобно звякнуло, - Когда этого мерзавца поймают, я раздавлю его голову, как червивое яблоко. Впрочем, вряд ли он дойдет до меня в пригодном для этого состоянии. Говорят, Зейдель уже пообещал снять с него шкуру.
– У меня есть Зиверс, большой специалист по этой части…
– Насколько я знаю, нет. Но очень сильно искали. С полчаса назад я был на позициях «сердец» Йонера, слышал, что там тоже переполох – ищут люфтмейстера. Приказ Бергера – найти и доставить силой. Но он как сквозь землю провалился. На узле связи нет, в штабе нет, в траншеях вроде бы тоже…
– Думаю, можно его уже не искать, - проронил Дирк, с отвращением глядя на бинокль, - Он уже там.
– Где там? – не сообразил Херцог. Потом нахмурился, - То есть, там? У них?
– Конечно. Французы наверняка обещали ему комфортную жизнь до конца войны. Где-нибудь в Ницце или Пьемонте. Подальше от окопной грязи, которую он так ненавидел.
– Предатель, - это словно было тяжело, как скользнувший в ствол патрон.
– Да.
– Подделал донесение и сам смылся к лягушатникам?
– Другого варианта я не вижу, Херцог. Ошибка невозможна.
– Кто бы сказал… Беспомощный пьянчужка, жалкий, вечно ноющий… Значит, маскировка?
– Или нервы не выдержали. В любом случае, ему придется глубоко пожалеть о содеянном. Не хочу думать, что сделает с ним мейстер. Ладно, хватит болтать, - Дирк постучал кулаком в потолочные балки, - Штейн, доложить всем! Ждем танки! Готовьте ружья и передайте Тиммерману, что сегодня у него есть шанс хорошо повеселиться. Пусть приглашает свою девушку на танец.
Штейн проворно отдал честь и метнулся к выходу из блиндажа. Дирк хотел крикнуть ему вдогонку, чтоб привел в наблюдательный пункт Карла-Йохана, но не успел.
Какая-то особенная нота привлекла его внимание, тонкая, вибрирующая, выпадающая, как будто, из общего хора. И эта нота, очень знакомая, слышанная прежде, говорила о том, что…
– Ложись! – рявкнул Херцог и повалил Дирка на пол. «Цейс» полетел в сторону, зубы звякнули друг о друга.
Где-то над ними тяжело ухнуло. Словно сказочный великан схватил наблюдательный пост, выворотил его из бетонного постамента, высоко поднял, потом разочарованно выдохнул и швырнул свою находку вниз. Пол под Дирком подскочил, как палуба корабля, врезающегося в крутой пенный вал, в воздухе повисла желтая пелена пыли. Дирк с трудом поднялся на колени, его шатало, хотя окружающий мир вновь стал неподвижен. Точка, в которую был устремлен взгляд, воспринималась как прежде, но на периферии зрения все плыло, отчего Дирк не сразу смог подняться на ноги.
– По три лягушки им в глотку! – чертыхнулся Херцог, разглядывая свежую трещину на прикладе своей винтовки, - Хорошо угодили. Смотри вверх!
Дирк посмотрел, с трудом заставляя глаза поворачиваться в одном направлении. Одного угла у их бетонной коробки не было, вместо него зияла дыра, ощетинившаяся погнутой арматурой, сквозь нее внутрь заглядывало солнце, маленькое и бледное. В смятом переплетении труб на полу едва можно было узнать перископную стойку.
– Прямой наводкой, понял? – Херцогу пришлось кричать, потому что вокруг уже ухало
– Цел, только кости, кажется, местами перепутались, - пробормотал Дирк.
– Это бывает. Помню, месяца с три назад, зимой, меня так фугасом тряхнуло, что боялся, как бы Брюннеру не пришлось желудок у меня изо рта вытаскивать…
– Штейн! – Дирк шагнул к выходу, - Здесь еще? Передай, чтоб укрывались! Они переносят огонь! Переносят на нас! Сейчас начнется тряска!
Штейн не ответил, наверно, уже был далеко от наблюдательного пункта. Херцог выглянул наружу, поморщился, потом сказал Дирку неуклюже-извиняющимся тоном:
– Жалко твоего парня. Чуть-чуть не успел.
Дирк отстранил его, сам выглянул наружу. И не сразу увидел Штейна. Точнее, не сразу сообразил, что изогнутые металлические лепестки, рассыпанные в беспорядке, покрытые запекшейся коркой, лужа черной жижи и лежащая поодаль стальная перчатка – это и есть Штейн. Дирк зачем-то поискал взглядом голову, но не нашел ее. Только затылочная часть шлема, похожая на смятую крышку от котелка, лежала в нескольких шагах от входа. Земля здесь еще трещала, как раскаленная, быстро остывающая, сковородка. Едва заметно тлел сырой дерн.
К наблюдательному пункту уже бежал Тоттлебен, привлеченный прямым попаданием.
– Унтер цел? – выкрикнул он, протискиваясь внутрь.
– Все в порядке! – крикнул в ответ Дирк, - Целы! Штейна разорвало. Лучше держитесь, сейчас саданет по-крупному!
Во Фландрии сильные весенние дожди не редкость. Разражаются они внезапно, посреди ясного неба. Первые несколько минут, когда дождь барабанит мелкими каплями по крыше, кажется, что это не продлится долго. Но за этим предвестником бури приходит настоящий шквал. Ревущий снаружи, яростно трещащий черепицей, остервенело рвущий деревья и гремящий в почерневших небесах золотыми разрядами. Дождь лупит с такой силой, как если бы хотел вмять дома в землю, и вода грохочет снаружи, яростная, как океанские волны.
Таким же был и французский артобстрел.
Еще недавно он методично вспахивал поле, сотнями плугов поднимая над ним земляную крошку и обрывки солдатского сукна вперемешку с тем, что было в него облачено. И вот уже просевший и лишившийся угла наблюдательный пост трясется от десятков близких попаданий, и черные гейзеры бьют отовсюду, а небо дребезжит и раскалывается на части…
Дирк подумал о том, что французские артиллеристы здорово поднаторели. Перенесли огневой вал слаженно и очень быстро. Им было, когда поучиться. Потом он вспомнил про Тоттлебена.
– Уходим! – крикнул Тоттлебен, - Господин унтер, в ста метрах отсюда есть хороший блиндаж! Два перекрытия! Целый!
– Нет! – крикнул в ответ Дирк, и выпавшие внезапно несколько секунд тишины дали ему возможность скороговоркой добавить, - Здесь хороший обзор, я останусь. Не волнуйтесь, они уверены, что уже накрыли этот пост, опасности нет. Готовиться к обороне! Держать передний край по возможности! Если будем отходить, меня не ждите, действуйте своими силами. Кто знает, как нас разнесет…