"Господин мертвец"
Шрифт:
– «Висельники», отход! Всем, кто может сражаться, держаться единой группой возле меня!
Клейн кивнул, отбрасывая стрелянную ленту. Большая часть его левой кисти осталась на раскаленном стволе пулемета, но каким-то образом ему удавалось управляться со своим оружием.
– Риттер?
Потом Клейн увидел «браунинг» в руках Дирка и коротко мотнул головой, показывая, что ответа уже не требуется. Когда-нибудь позже он, наверно, найдет подходящие слова, чтобы вспомнить лучшего пулеметчика своего отделения и всего взвода, но сейчас для слов не было времени. И Дирк был благодарен командиру второго отделения за этот скупой жест.
Из двух «Висельников» третьего отделения остался только один. Другой
– Штальзарг задержит их. Но у нас будет едва ли полминуты. Все в переход, я сам пойду замыкающим.
Никто не ответил ему «Так точно, господин унтер» - Шеффер был нем, еще один «Висельник» торопился распихать по подсумкам винтовочные обоймы, а Клейна такие мелочи уже не интересовали. Их заботило лишь то, как быстрее убраться из этого места, которое становилось все больше похожим на ад.
Штальзарг подволакивал ногу, шел медленно, но силы его удара хватило для того, чтоб своротить выложенную из камня перегородку, из-за которой летели французские гранаты. Удар был хорош, он разметал вокруг камни, как куски папье-маше, поднял в воздух и опрокинул нескольких французов. В свой последний бой штальзарг шел молча.
Веер пулеметных пуль выбил искры из груди великана, но не смог даже покачнуть его. Хрипло рявкнули снаряженные картечью ружья, дав визгливый рикошет. Самый смелый француз бросился штальзаргу в ноги. Расчет был верен, но насладиться результатами своего броска мертвец не успел. Даже одной уцелевшей лапы, похожей на ковш бульдозера, хватило штальзаргу, чтоб припечатать дерзкого противника к земле и раздавить его. Лишь влажно хрястнул синий доспех, превращаясь в россыпь связанных алой и серой слизью металлических деталей.
Но этого удара, в обычной ситуации едва ли ощутимого, хватило потрепанному боем штальзаргу. Потеряв равновесие от удара по поврежденной ноге, он тяжело завалился набок, бессильно размахивая конечностями. Французы навалились на него – лежа на земле он был куда менее грозен, его тупые когти впустую полосовали воздух. Противник был слишком быстр и ловок, он не шел в прямое противоборство, искал уязвимые места, и находил их.
Кто-то с ловкостью, выказывающей немалый опыт, всадил в плечевой шарнир штальзарга кайло и, орудуя им, как рычагом, оторвал поврежденную лапу. Другой воткнул в зарешеченные глазницы пику и ворочал ею. Французы муравьями облепили штальзарга и планомерно уничтожали его, используя все, что оказалось под рукой. Последним своим ударом тот успел сломать кому-то спину, но спустя секунду сам затих – кто-то, расковыряв поврежденный участок брони, затолкал внутрь панциря гранату.
Дирк видел это краем глаза – последние секунды, подаренные им штальзаргом, он потратил на то, чтоб завалить за собой тоннель. Под рукой не было ни мешков, ни катушек с проволокой, поэтому пришлось использовать подручные средства. Куски бетонной кладки, стальные штыри проволочных заграждений, отдельные камни. Баррикада получилась несерьезной, годной лишь для того, чтоб задержать преследователей на пару минут. Опасаясь засады или мины, французы не полезут через препятствие. Им неоткуда знать, что «Висельники» не успели ни оборудовать траншеи для обороны, ни разместить свои силы.
Они не знали, что огромное чудовище, которым им виделась разветвленная система немецких траншей, практически беззащитно и скоро умрет.
ГЛАВА 23
Мертвым
умирать — куда страшней.
Эпихарм
«Браунинг» заклинило прежде, чем он успел отсчитать до конца ленту. Наверно, капризное механическое существо привыкло к руке Риттера и отказывалось признавать другого хозяина. Дирк бросил его с сожалением. Не хотелось терять пулемета сейчас, когда каждый ствол был на пересчет, да и было в этом жесте что-то символическое – как застрелить раненную собаку…
Но выбора не было. Разбирать «браунинг» под плотнейшим французким огнем ему не улыбалось. От ружья он избавился еще раньше. Ни пули, ни грубая, из рубленных гаек и арматурных прутов картечь, не представляли серьезной опасности для французских доспехов. Ружье лишь цеплялось за покосившуюся траншейную крепь, норовило запутаться в обрывках кабеля и колючей проволоки. Двигаться же предстояло со всей возможной скоростью.
Они бежали по траншее, сверху на них волнами лилась сброшенная с поверхности земля, летели камни и щепки, и в лабиринте широких, узких, высоких, низких, новых, старых и прочих ходов, переплетающихся подобно многокилометровому гордиеву узлу, бой казался еще более запутанным.
Выстрелы французских пулеметов то трещали где-то совсем рядом, то рокотали на пороге слышимости. В этом сумасшедшем забеге невозможно было понять, где находится враг и что происходит вокруг. Свои и чужие порядки смешались, породив «слоеный пирог» - ту ситуацию, которой в равной мере опасаются и те, кто смотрит на бой через карту, и те, кто бредет по полузасыпанным траншеям. Кому в данном случае приходилось хуже, «Висельникам» или французам, Дирк предпочитал не задумываться. По крайней мере, до того момента, пока не ощутит хоть сколько-нибудь надежное убежище.
С французскими штурмовыми командами они столкнулись дважды. В первый раз повезло – французы поспешно сооружали баррикаду на перекрестке, не ожидая, что противник может оказаться в тылу. Их работа осталась неоконченной, «машиненгевер» Клейна первой же очередью выгрыз зияющую прореху в порядках незадачливых баррикадеров, а второй закончил дело.
Второй раз вышло хуже. Видимо, запас удачи «Висельников», этакая невидимая обойма на небесах, отсчитал им последний патрон. За одним из поворотов они сами влетели в засаду, устроенную с истинно-галльской хитростью. Два ручных пулемета замаскировали прямо в перегородке, устроив для них узкие бойницы. Небольшой сектор огня компенсировался мощью двух стволов, которые на небольшом прямом отрезке могли создать очень плотную огневую мощь. Что и почувствовал Шеффер, двигавшийся в авангарде.
Уцелел он чудом – слишком необъяснимым даже для привыкших ко всяким фокусам судьбы-шулера «Висельников». Потоки свинца денщик встретил грудью, и та почти тотчас стала подобием густой овощной терки вроде тех, что изготовляются солдатами из консервной крышки, истыканной гвоздем. А вслед за пулями полетели гранаты. Дирк свалился за груду ящиков – и откуда здесь оказались? Клейну повезло меньше, у него под ногами разорвалась целая связка, лишь по необъяснимой причине не разорвавшая его пополам.