Господин моих ночей. Книга 2
Шрифт:
— Не торопитесь.
Кронерд неслышно подошел сзади. Замер, приобнимая нас за плечи. Мама сначала резко выпрямилась, а потом вдруг расслабилась, даже назад откинулась, опираясь на грудь отца. Словно искала у него поддержки.
— Мы идем самыми последними. Моего наследника эти умники решили оставить на закуску, — отец усмехнулся и, наклонив голову почему-то к маминому уху, шепнул: — Смотрите.
Стена напротив брызнула россыпью чернильных искр, распахивая теневую тропу.
На территории храма открывать личные порталы строжайше запрещалось, все пользовались только стационарными. Этот
Мальчик лет тринадцати, не больше, собранный, бледный от волнения, глядя прямо перед собой, степенно двигался между двумя рядами алхоров. Вперед, к алтарю и окружавшим его членам совета. За ним шли родители — высокий, серьезный мужчина и очаровательная пепельноволосая женщина в роскошном платье. На шаг от них отставали еще трое высших.
— Тебор Раха. Очень талантливый мальчик, — раздался позади голос отца. — Круг предков проходят в разном возрасте. Чем сильнее ребенок, тем раньше его принимают духи. Наследнику Раха — всего двенадцать, а он уже имеет собственный нхоран. Раньше него метку получил только Айтон, — отец запнулся. — и Ройстан Тэйн. Оба были самыми одаренными в своем поколении.
Тебор остановился перед членами совета, произнес положенную ритуальную формулу приветствия и отступил в сторону, на невысокий помост, освобождая место другому новичку. Его родные присоединились к остальным высшим в зале.
А в зал уже входила следующая семья.
В этом году юных алхоров оказалось шестеро. Нет, семеро. Со мной. Хотя рядом с этими детьми я себе казалась почти древней старухой.
Еще один мальчик...
Еще...
И наконец...
— Пора, — произнес отец, легонько подталкивая меня.
Тропа почернела, плеснула тьмой, давая разрешение войти.
Я глубоко вдохнула, потянулась к внутреннему источнику, дождалась, пока теневой плащ послушно окутает плечи, а потом прижала к себе замершую Тири и шагнула в портал.
Блестящая лента наборного паркета легла мне под ноги — единственное свободное пространство, весь остальной зал занимали высшие, ни одного пустого места. И я двинулась вперед, слушая как смолкают шепотки, и нас окутывает пронзительная, почти осязаемая тишина. Растерянная. Озадаченная. Ошеломленная.
За спиной шлейфом развивался теневой плащ, под сердцем ярко пылало серебряное солнце, в крови пела освобожденная магия. На опущенных вниз руках, как в колыбели уютно устроилась незримая Тири, а рядом шли родители. Удивительно молодые и очень красивые. Они не стали пристраиваться за спиной, а, вопреки правилам и не сговариваясь, встали по бокам, защищая меня, оберегая. И я была им за это очень благодарна.
Жаль, для деда и прадеда не нашлось места — слишком проход оказался узкий. Им пришлось идти сзади, чуть отставая от нас.
Я старалась смотреть прямо перед собой, чтобы не сбиться с шага, но совсем не коситься по сторонам не получалось. Взгляд то и дело выхватывал среди множества чужих лиц знакомые.
Вот Айтон, его я увидела сразу же. Замер в первом ряду и чуть заметно улыбается, одними уголками губ. Знаю, он готов броситься ко мне при малейшей опасности, чтобы прикрыть собой, и невидимая пружина внутри чуть разжимается.
Тэйн-старший. Рот сжат в тугую полоску, кулаки стиснуты, на скулах играют желваки, ноздри прямого аристократического носа нервно раздуваются.
Ройстан. Мертвенно-бледный, словно восковую маску надел, в широко распахнутых глазах такое отчаяние пополам с решимостью, что на миг становится не по себе.
Чидлисы, отец и сын, застыли в двух шагах друг от друга, а на лицах одинаковые нечитаемые выражения, будто с них все эмоции стерли.
Мужчины… мужчины… Подтянутые, представительные, зрелые и еще совсем молодые. И ни одной женщины, кроме матерей юных наследников и меня.
Последний шаг — и я остановилась у угольно-черного алтарного камня. Обвела взглядом членов Совета, все еще потрясенно изучающих мою ауру и впечатанный в нее нхоран. Отчеканила звонко и твердо, как полагается:
— Элис Эвераш, дочь Кронерда Эвераша и Гестины Бэар, здесь присутствующих. Признанная предками наследница рода и магии. Дар — Хозяйка.
Далее следовало скрестить ладони в ритуальном жесте и произнести итоговое приветствие, и вот тут вышла заминка. На руках у меня все еще сидела не видимая никому Тири. Повернулась, передавая звереныша маме, и уже хотела продолжить речь, но в этот самый момент своенравная лисичка решила, что пора явить себя миру.
Она медленно «проявилась», разбрасывая вокруг радужные искры, тут же поменяла цвет шерстки с золотого на серебряный, потянулась и широко зевнула прямо в лица архам и членам совета.
Повисла пауза.
— Это недопустимо, — вдруг проскрипел один из высших.
Я впервые видела такого старого алхора. Похоже, в силу возраста, он уже ничему не удивлялся, поэтому и пришел в себя раньше остальных.
— Всем нам известно, разумеется, что Хозяева очень привязаны к подопечным. Но магических существ не следует забирать из питомника и, тем более, приносить сюда. Свои обязанности надлежит исполнять в свободное от посещений храма время.
— Простите, — пробормотала я. — Дело в том, что это не простой питомец. Вернее, питомец, но личный... Тири — мой собственный фамильяр. Она недавно появилась на свет, еще совсем юная и пока не может обойтись без меня.
Вот теперь проняло даже пожилого арха. Он окаменел, уставившись на меня и забавно приоткрыв рот в беззвучном: «О-о-о»…
Тишина, повисшая в зале после моих слов, стала совсем оглушительной. И в этом оцепенелом, потрясенном всеобщем молчании я прижала ладони к груди и церемонно закончила свое поистине феерическое выступление:
— Честь и слава!
После чего забрала у мамы Тири и присоединилась к мальчикам на помосте. Они таращились на меня, изумленно хлопая глазами, а Тебор Раха, возле которого я остановилась, и вовсе отшатнулся в сторону. Заботливо придержала соседа за плечо, вернула на место и чуть слышно шепнула: