Господин моих ночей
Шрифт:
А пока... Пусть Айтон развлекает невесту, уверена, именно для этого он и отменил наши встречи, а я разберусь с Сэлном, который, хотела я того или нет, перед людьми и Пресветлой все еще оставался моим женихом.
Наверное, если бы высший рассказал о приезде Верены, я бы не стала связываться с ли Парсом и помогать ему, но теперь... Обида на Айтона, ядовитой змеей свернувшаяся в сердце, чувство вины перед Сэлном, которое не желало полностью исчезать, как я себя ни уговаривала, память о мальчике из моего безмятежного детства, о счастливых часах, проведенных с ним
Уне о неожиданном «воскрешении» жениха рассказала я, а вот маме проболталась Нэсса, уверенная в том, что свекровь примет ее сторону и заставит меня позаботится о «защитнике отечества». Но, как ни странно, на этот раз мама поддержала нашу помощницу.
— Понимаю тебя, солнышко, но подумай еще раз… Хорошенько подумай. Сейчас ты связана с магом...
— Я и с Сэлном связана — клятвой перед алтарем Каари.
— Если высший узнает, не простит, — расстроенно вздохнула мама. — Они ценят искренность в отношениях и не терпят лжи.
«Я тоже», — хотелось выкрикнуть в ответ, но я, разумеется, этого не сделала. Улыбнулась, произнесла, как можно спокойнее:
— Я помогу ли Парсу уйти из Кайнаса, а он вернет мне слово и расторгнет помолвку. Так мы договорились. А потом я дождусь завершения договора, получу свободу, и мы навсегда уедем из этого города. Ты и я. Надеюсь, Нэссу удастся отправить к ее родным.
Мама сокрушенно покачала головой, но больше не стала меня отговаривать. И именно она, в конце концов, предложила план, которому мы решили следовать.
С недавних пор охрана городских ворот была усилена. На ночь ворота запирались, а днем рядом дежурили досмотровые группы, состоящие из местной стражи, лагорцев и одного-двух магов. И если раньше пропускали любого, кто пожелал войти, то теперь только тех, у кого имелась метка столичного жителя или пропуск.
Проверяли всех, кроме нас с Уной.
Стражники у северных ворот, через которые мы раз в неделю ходили в лес — конец лета, самое время озаботиться припасами на зиму, — давно запомнили и меня, и мою сопровождающую. Они видели мой нхоран и браслет с рунами, этого оказалось достаточно, чтобы понять, кому я принадлежу. Все караульные знали, что я альтэ высшего, и относились, как к своей, нетребовательно и мягко. В последнее время нас вообще перестали останавливать — кивали и знаком показывали, что мы можем пройти, хотя остальных по-прежнему задерживали и обязательно досматривали.
На этом и строился наш замысел.
Сэлна решено было переодеть в женское платье и выдать за Уну. Конечно, ли Парс мало походил на служанку, даже в ее одежде, и мы ни за что бы не отважились на подобное безумство, если бы не амулет подобия, который «совершенно неожиданно» обнаружился у жениха. Слабый, почти пустой, этот артефакт не обманул бы мага, но они обычно дежурили не на самих воротах, а чуть поодаль. Для простых же стражников той иллюзии, что накладывал амулет, хватало, чтобы принять Сэлна за Уну.
Мы доберемся до городской стены, и там ли Парс, убедившись, что поблизости
Ненадежный план, рискованный, почти безумный. Но другого у нас просто не было.
Осталось дождаться конца недели.
Глава 14
Ночь накануне назначенного дня выдалась бессонная. Я вертелась с боку на бок, разглядывала то окно, то потолок, сотни раз повторяла про себя детали плана, переживая, не упустили ли мы чего-нибудь. Понимала, что ничего уже не изменить — что могли, мы обговорили, а теперь хорошо бы отдохнуть, набраться сил, — но до утра почти не сомкнула глаз, лишь на краткие мгновения уплывая в чуткую тревожную дремоту.
Смутное беспокойство, волнение, ощущение надвигающихся неприятностей не отпускали. Я уже почти мечтала, чтобы случилась какая-то неожиданность — хоть что-то, что помешало, остановило бы меня.
Например, неожиданно вернувшийся Айтон вызвал бы через нхоран, прямо сейчас, не дожидаясь следующей ночи. Или Хвич, как всегда бесцеремонно, ввалился бы в окно с признанием, что ему все известно. Я бы тогда на радостях не пожалела для него сколько угодно крови. Не отказала бы. Да что там, сама бы предложила, пусть пьет вволю. Горгулу я доверяла, как никому другому, и была убеждена, что он меня никогда не выдаст, что бы ни случилось.
Но печать высшего безмолвствовала. А мой любимый хранитель не спешил врываться в спальню и требовать, чтобы я немедленно прекратила заниматься глупостями, занялась, наконец, делом и срочно освоила мыслеречь.
Прошло уже четыре дня, вернее, ночи с тех пор, как мы последний раз виделись с Айтоном и Хвичем. Тэйн тоже не караулил больше меня на пустынных улицах и не выскакивал неожиданно из темных подворотен. Даже Харт, и тот куда-то запропастился. Маги, словно сговорившись, на время исчезли из моей жизни, уступив место Сэлну.
Бывший жених перебрался к нам в дом — так было легче обсуждать детали и согласовывать действия — и теперь, как нарочно, попадался мне на каждом шагу. Мы почти не общались, за исключением тех случаев, когда речь шла о подготовке его предстоящего побега. Все остальное время я или убегала по делам, или старалась сидеть в спальне, предоставив Нэссе ухаживать за гостем. Она единственная искала его общества, вилась вокруг и охотно развлекала.
«Герцог… милорд… ваша светлость…», — жена Талима искренне наслаждалась, смакуя оставшиеся в прошлом титулы.
Казалось, ли Парс тоже с удовольствием с ней любезничал. Но стоило мне выйти из своей комнаты, и через некоторое время я обнаруживала неподалеку его неподвижную фигуру, а внимательный взгляд утыкался мне в спину.
Этим вечером Сэлн остановил меня на лестнице. Резко развернул, прижал к перилам, положил ладони на поручни, поймав в капкан своих рук — не вырваться. Наклонился.