Госпожа Абу-Симбела
Шрифт:
— Какие странные слова! Однако они не удивляют меня. Вчера во время выполнения вечернего ритуала в храме Сехмет глаза гранитной статуи загорелись неспокойным светом. Мы хорошо знаем этот взгляд: он объявляет о несчастье. Я тотчас же произнесла слова заклинания. Но после возвращения спокойствия в святилище, распространится ли оно на внешний мир?
— Призраки Амарны возвращаются и преследуют умы, Нефертари.
— Разве Эхнатон не очертил границы своего опыта в пространстве и во времени?
— Конечно, но он вызвал силы, которым он больше не хозяин. И Офир, ливийский маг, на службе у хеттов, разбудил злых духов, дремавших в покинутом городе.
Нефертари, закрыв глаза, долгое время молчала. Преодолевая связь с повседневностью, ее мысль устремилась к незримому в поисках правды, спрятанной в лабиринтах будущего. Практика ритуалов развила у Нефертари способность к провидению, прямому соприкосновению с силами, создающими жизнь каждое мгновение. Иногда ей удавалось приоткрыть завесу тайны.
Не без страха ждал Рамзес слов Великой Супруги Фараона.
— Столкновение будет опасным, — сказала она, открыв глаза. — Армии, приготовленные Офиром, будут не менее сильными, чем армия хеттов.
— Раз ты подтверждаешь мои опасения, нужно действовать как можно быстрее. Употребим энергию основных храмов царства, накроем его защитной силой, петли которой будут сплетены богами и богинями. Мне необходима твоя помощь.
Нефертари обняла Рамзеса с выражением бесконечной нежности.
— Разве нужно меня просить об этом?
— Мы предпримем длительное путешествие и будем вместе, если столкнемся с опасностями.
— Разве имела бы смысл наша любовь, если бы не была отдана Египту? Он дает нам жизнь, мы ему отдаем свою.
Молодые крестьянки с оголенной грудью, голова которых была украшена убором из роз, а талия перевязана повязкой из растений, танцевали в честь плодородия земли и перебрасывались маленькими тряпичными шариками, чтобы отвести дурной глаз. Благодаря их искусству злые духи, тяжелые, неповоротливые и бесформенные, не могли проникнуть в сельскохозяйственные культуры.
— Если бы мы могли обладать их сноровкой, — пожалела Нефертари.
— В тебе тоже живет скрытая тревога.
— Меня беспокоит Ка.
— Он совершил серьезную ошибку?
— Нет, это из-за кисточки, которую у него украли. Помнишь об исчезновении моей любимой шали? Вне всякого сомнения, Офир использовал ее, чтобы произнести заклинание, разрушить мое здоровье и ослабить наше супружество. Благодаря вмешательству Сетау я смогла родить Меритамон, избежать смерти, и я опасаюсь нового нападения, и на этот раз на твоего старшего сына.
— Он страдает?
— Лекарь Парьямаху осмотрел его и ничего необычного не обнаружил.
— Этого недостаточно; обратись к Сетау и попроси его создать магическую стену вокруг Ка. С сегодняшнего дня пусть он сообщает нам о малейших подозрениях. Ты предупредила Изэт?
— Конечно.
— Нужно найти вора, неужели предатели действуют во дворце? Серраманна опросит челядь.
— Я боюсь, Рамзес, я боюсь за Ка.
— Будем сдерживать этот страх, он может ему навредить. Тот, кто общается с мраком, будет использовать любую оплошность.
С палитрой писца и кисточками Ка вошел в лабораторию Сетау и Лотос. Прекрасная нубийка заставляла черную кобру выплюнуть яд, в то время как ее муж готовил микстуру для лечения расстройства пищеварения.
— Это ты мой учитель магии?
— Твоим единственным учителем будет сама магия. Ты еще боишься змей?
— О, да!
— Только дураки не боятся рептилий. Они родились раньше нас и знают секреты, которые нам нужны. Ты заметил, что они проскальзывают через миры?
— С того момента, как отец подверг меня испытанию, заставив встретить огромную кобру, я знаю, что избегну ужасной смерти.
— Все же тебя, кажется, нужно охранять.
— У меня украли кисточку, и маг может воспользоваться ею, чтобы навредить мне; царица сказала мне правду.
Серьезность и взрослость мальчика удивила Сетау.
— Околдовывая, — объяснил он, — они учат нас способу борьбы против черной магии. Вот почему я буду давать тебе каждый день микстуру из толченого лука, змеиной крови и крапивных растений. Через две недели к этому я добавлю медные стружки, красную охру, квасцы и оксид свинца: а затем Лотос предложит тебе снадобье, которое она сама придумала.
Ка сделал гримасу, надул губы.
— Это, наверное, не очень приятно.
— Немного вина уничтожит неприятный вкус.
— Я его никогда не пил.
— Заполнишь еще один пробел в своем образовании.
— Вино мутит сознание писцов и мешает иметь им верную руку.
— Избыток воды мешает сердцу расшириться; не поддавайся этому недостатку. Чтобы хорошо различать вина, нужно раньше начинать их пробовать.
— Они охранят меня от злых духов?
Сетау потрогал зеленоватую мазь.
— Тот, кто ничего не делает, не может сопротивляться черной магии; только энергичная работа позволит тебе отвратить нападки незримого.
— Я готов, — подтвердил Ка.
ГЛАВА 18
Уже десять дней в Хаттусе [7] , столице Хеттской империи, основанной на Центральном Анатолийском плато, где пустынные степи чередовались с ущельями и теснинами, шел дождь.
Усталый, сутулый, с короткими ногами, с постоянно бегающими глазами, император Муваттали все время зяб. Даже около камина он оставался, не снимая шерстяной шапки.
7
Современный Богазкей в 150 км на восток от Анкары (Турция).