Госпожа адмирал

Мах Макс

– То есть, вы на самом деле присоединяетесь к армии Техаса?

– Да, я получила такое предложение от президента республики Техас доктора Рэтлифа, - вежливо объяснила Лиза.
– И приняла его.

– Вы получили на это разрешение от командования Флотом?
– дожимала Концевая.

– Без комментариев!

На самом деле, это был именно тот вопрос, который Лиза обсуждала с заместителем главного военного прокурора. Оказалось, что в правилах на этот счет ничего про случай Лизы не прописано. Офицер, находящийся в отставке, формально мог не испрашивать разрешения на то, чтобы вступить в ряды иностранной армии. Исключением являлось лишь поступление на службу во

враждебное государство. Этот пункт имелся в перечне преступлений, приравниваемых к предательству. Однако республика Техас врагом Себерии не являлась. Напротив, после известных событий в Запате вице-канцлер Себерии сделал заявление в поддержку Техаса и направил ноту послу Мексиканской империи. Получалось, что формальных причин к преследованию Лизы у Адмиралтейства не будет, но, разумеется, такой поступок без последствий не останется.

– Лиза, ты серьезно?!
– зашипел, сделав круглые глаза, Виктор.

– А похоже, что я шучу?
– так же тихо, чтобы не услышали в зале, ответила Лиза.

– Последний вопрос!
– крикнула Концевая, которую начали оттирать и затыкать перевозбудившиеся от Лизиных слов репортеры других изданий.

– Лившиц!
– заглушил женщину мощным басом некрупный, но чрезвычайно широкогрудый мужик.
– "Ниенский телеграф"! Каким кораблем вы будете командовать, крейсером или летающей крепостью?

– Без комментариев!

Вообще-то изначально она планировала ответить и на тот вопрос, но Рощин уговорил "не сжигать мосты".

– Ну, хоть скажите, техасцы готовы подтвердить ваше звание?
– крикнул какой-то оставшийся безымянным журналист.

– Нет, не подтверждают, - ответила Лиза и, переждав волну шума, прокатившуюся по залу сразу после ее ответа, вбила последний гвоздь.
– Мне предложили звание адмирала, и я его приняла.

4. Шлиссельбург, Себерия, двадцать восьмое марта 1933 года

В вечерние выпуски новость не попала. Просто не успели сверстать, хотя по радио и дальновизору Лизины слова цитировали в вольном пересказе агентства Reuters из Лондона. Эти как раз подсуетились. Впрочем, в утренних выпусках газет сенсационное известие не только излагалось со всеми подробностями, но и комментировалось на все лады. И "лады" эти были именно такими, как и предполагала Лиза, устраивая свой вброс. Это вчера о ней никто в Себерии не помнил. "Успели, суки, забыть!" Но теперь, когда, благодаря фильму Виктора и Дарьи Шумских, стало известно, что Елизавета фон дер Браге первой из ныне живущих капитанов провела корабль вглубь Лемурии, да еще и вернулась оттуда не с пустыми руками; и когда выяснилось, что техасцы предложили ей адмиральские эполеты, все сразу вспомнили и про ее подвиги на войне, и про экспедицию в Ярубу. Вот этого, господа политические махинаторы никак не ожидали, и заговор молчания, получалось, выходил им теперь боком. Из канцелярии адмирала Маркова, к слову, Лизе позвонили уже в полдень. Хотели бедолаги назначить встречу, но Мария, сидевшая на телефоне, ответила им по-французски, что госпожа адмирал сильно занята и встретиться с адмиралом Марковым не может. Тогда Лизе позвонил сам Марков, но Мария и его - корректно, но непреклонно, - отправила на все те же три известные буквы русского алфавита.

– Госпожа адмирал занята и подойти к аппарату никак не может, - отрезала она и добавила, отвечая на совершенно закономерный вопрос старого адмирала:

– Не думаю, что это возможно в ближайшие неделю-две. Но вот пятнадцатого апреля...

За следующие три часа "заинтересованные стороны" предприняли еще с дюжину отчаянных попыток выйти с Лизой на связь, но

все безуспешно. Лиза включила в себе Стерву - именно так, с большой буквы, - и теперь наслаждалась, наблюдая беспомощные телодвижения вчерашних вершителей ее судьбы. Возможно, делать этого и не стоило, но, с другой стороны, все равно ведь насильно мил не будешь. Обольщаться не следовало, это они не для нее стараются, а для себя, любимых.

Однако, как известно, кто ищет, тот и находит, и, в конце концов, лазейка в системе Лизиной обороны нашлась. В начале пятого к ней "заглянула на огонек" соседка с девятого этажа Ксения Раевская. Взбалмошная и несколько экзальтированная по природе, она пощебетала минут пять, явно тяготясь своей миссией и попросту стесняясь перейти к делу, ради которого, собственно, и пришла. Но затем все-таки решилась и, заранее извинившись за "все и сразу", попросила Лизу спуститься с ней в квартиру Раевских.

– Всего на пять минут!
– сделала она жалостливые глаза.
– Алексей очень просил.

Алексей Денисович Раевский служил в военном министерстве, так что смысл просьбы был более чем понятен. Впрочем, Лиза решила не отказывать. Ей стало любопытно, кто и с какими предложениями ожидал ее на девятом этаже. И, следует сказать, она не разочаровалась. В гостиной Раевских у застекленной балконной двери стоял высокий брюнет с седыми висками и красивым равнодушным лицом. Глеб Егорович Черемисов - кабинет-секретарь, сиречь глава великокняжеской администрации.

"Эк, вас! Все бесы встрепенулись!"

– Здравствуйте, Елизавета Аркадиевна!
– шагнул к ней Черемисов, едва Лиза вошла в дверь.

– Не хочу показаться невежливой, Глеб Егорович, но я вам рандеву не назначала!
– резко ответила на его приветствие Лиза.

Она коротко поклонилась - всего лишь незначительное движение головой, - и, развернувшись, пошла прочь.

– Постойте!
– крикнул ей в спину кабинет-секретарь, сразу же растеряв большую часть своей хваленой невозмутимости.
– Прошу вас, Елизавета Аркадиевна! Это не я!

– А кто?
– спросила Лиза, глянув через плечо, хотя и знала ответ.

– Вас приглашает Василий Андреевич, лично, приватно, и со всем уважением.

– Приглашает куда?
– поинтересовалась Лиза, прервавшая по такому случаю свое неумолимое движение "на выход".

– В великокняжеский дворец или в летнюю резиденцию, по вашему выбору, - быстро, боясь, верно, упустить свой шанс, сообщил кабинет-секретарь.

И то сказать, у его патрона выборы на носу, а тут, как назло, такой вопиющий афронт!

– Когда?

– В двадцать три часа ровно, вас устроит?

– Хорошо, - согласилась Лиза, - сегодня в двадцать три часа в великокняжеском дворце.

– За вами придет машина...

– И не вздумайте!
– остановила собеседника Лиза.
– Я приеду на своем локомобиле. Скажите только, куда.

– К Иенским воротам, - тяжело вздохнув, согласился с неизбежным кабинет-секретарь.

– Я там буду! Прощайте!
– и Лиза продолжила свой путь.

***

Времени до встречи с Великим князем оставалось более чем достаточно, и Лиза решила, что стоит покамест совершить следующий никем не просчитанный шаг. Дело в том, что еще утром, пока репортеры не успели засесть у входа в дом Корзухина, Лиза съездила на Центральный Телеграф и позвонила в Эдинбург матери своего бывшего толи любовника, толи жениха. Миссис Паганель ее звонку удивилась, но при этом, как ни странно, обрадовалась. Сказала, что читала в газетах об экспедиции в Лемурию и добавила, что очень жалеет о разрыве их с Джейкобом отношений.