Госпожа Эйфор-Коровина и небесная канцелярия
Шрифт:
Гардероб оказался длинным просторным залом, в самом конце которого было огромное зеркало. Вдоль стен тянулись шторы. Как только Ариадна Парисовна отодвинула одну из них, Люба увидела в стенной нише такое количество нарядов, что смогла издать только долгий писк, не имеющий ничего общего с человеческой речью. Она бросилась разглядывать и трогать бархатные, атласные, парчовые, шитые серебром, золотом и драгоценными камнями одеяния, но Люба повалилась на маленький диванчик возле окна и зарыдала.
– Их и не должно быть!
– устало ответила
– Это все зашивается прямо на теле, - ведьма поняла, что ей опять придется вмешаться. Она встала, подняла вверх руки, развернула их ладонями вниз, затем три раза хлопнула и сказала:
– Элохим!
Люба тут же почувствовала, как неведомая сила поднимает ее в воздух. Спустя секунду мадам Вербина уже болтала ногами в полуметре от земли, а невидимые стилисты приводили ее в порядок. Сначала Люба немножко опешила, но уже через несколько минут повела себя как в обычной парикмахерской.
– Вот здесь туго! Волосы приподнимите повыше! Может быть, закрасить седые? Посмотрите, там седых нету?
Невидимые работники послушно выполняли все капризы мадам Вербиной. Надели на нее чулки, нижние юбки, аккуратными стежками зашили на ней одежду. С большим вкусом подобрали украшения - рубиновое ожерелье, длинные золотые серьги, украшенные мелкими рубинчиками, браслеты, чудную сетку для волос, сделанную из тончайших золотых нитей.
– А может, еще какие-нибудь бантики сюда?
– спросила Люба, показывая на свою голову. В ту же секунду на лице мадам Вербиной, вместо бантиков, появилась болотная грязь, моментально лишившая ее возможности говорить. Люба возмущенно замычала и замахала руками. Грязь исчезла.
– Безобразие!
– начала было ругаться мадам Вербина, но тут увидела, что все ее лицо разгладилось и стало свежим, будто розовый бутон.
– Ой...
– только и смогла она сказать с восхищением.
– Всегда знала, что грязь - самая лучшая косметика...
– Достаточно!
– хлопнула в ладоши Ариадна Парисовна.
– Туфли! Шляпу!
На Любины ноги тут же была надета пара изящных бархатных полуботиночек на красивых пуговках, а на голову водружен изумительной красоты убор, выполненный в форме большого полумесяца, "рогами" кверху. Как только это произошло, мадам Вербина спустилась "с небес на землю".
– Все-таки мне кажется, что тут надо подтянуть, - озабоченно сказала она Ариадне Парисовне.
Ведьма хлопнула себя по лбу, скрежетнула зубами и, бормоча что-то о невозможности превращения Любиной головы в тыкву, пошла к выходу. Однако уже через пару метров мадам Вербина ее обогнала, а затем и вовсе оставила далеко позади. Не могла ведь она отсрочить встречу со своим рыцарем в сверкающих доспехах из-за чьих-то подагрических ног!
Когда мадам Вербина скрылась за поворотом, госпожа Эйфор-Коровина тяжело вздохнула и присела на какую-то скамеечку. Вдруг до ее ушей донеслись голоса. Ариадна Парисовна прислушалась и поняла, что звук исходит из открытого окна. Осторожно поднявшись, она подошла к окну, вытащила из передника зеркало, присела, и, держа его на вытянутой руке, повернула вниз. Под окном стояли дон Хуан и Алонца.
– Я требую от тебя немедленного ответа!
– зло говорила Алонца, срываясь на фальцет.
– Ты все испортила, - дон Хуан тряхнул жену за плечи.
– Зачем ты при всех обвинила ее в том, что она убила мужа?!
– Я сделала это потому, что ты должен прекратить ее домогательства! Или ты вместе со мной будешь свидетельствовать, что Инесс убила мужа и что она ведьма, или тебе ничего не достанется!
– с этими словами Алонца жадно обхватила шею дона Хуана, с усилием пригнула его к себе и поцеловала. Затем обхватила ногой и попыталась повалить на землю, зарычав, - Я хочу заняться с тобой любовью! Прямо здесь, сейчас! Я этого требую!
– Ты сошла с ума!
– дон Хуан высвободился из удушающих объятий супруги.
– Нет, это ты сошел с ума!
– взбешенная отказом мужа, "тыква" отскочила назад.
– Это мое последнее слово - или ты со мной, или я сделаю так, что никому ничего не достанется. Инесс сожгут, а тебя изгонят! Даю тебе срок до вечера!
– Алонца! Стой!
– дон Хуан бросился, было за стремительно удаляющейся супругой, но затем остановился, закрыв голову руками.
– Ревнивая дура!
– сказал он в сердцах и стукнул кулаком по стене замка.
– Надо найти Инесс. Кстати, она должна объяснить, что означает появление этого дона Фердинанда, чтоб его черти унесли!
Ариадна Парисовна сидела до тех пор, пока шаги де Бальбоа не стихли. Ведьма была озадачена. Что именно испортила Алонца? И вообще, из этого разговора ясно следовало, что эти двое уверены в том, что дона Карлоса именно убили, причем, похоже, даже знают кто. Госпожа Эйфор-Коровина еще раз подумала об отражении демона, отпечатавшемся в глазах дона Карлоса. Необходимо как можно быстрее выяснить, что это за демон.
Слуга с поклоном преподнес дону Фердинанду кубок вина.
– Ниже кланяйся!
– рыцарь стукнул бедолагу по спине.
– Разве ты не видишь, что перед тобой стоит служитель Прекрасной Дамы, доньи Инесс Боскана-и-Альмагавера!
– Кланяйся ниже!
– вторил хозяину Ромуальд и тоже стукнул слугу кулаком по спине. Несчастный поклонился до самой земли и его скрутил радикулит.
– Ну хватит уже! Терпеть не могу подхалимства, - скривил нос дон Фердинанд.
– Мне кажется, что эти гардины давным-давно пора менять, - он указал Ромуальду на фамильные гобелены, где руки самых искусных вышивальщиц запечатлели историю подвигов властителей замка Боскана-и-Альмагавера.
– Вы правы, совершенно никуда не годные гардины!
– тут же отозвался эхом Ромуальд, мысленно подсчитав, что десятая часть одного такого гобелена стоит в пять раз больше, чем все рыцарское вооружение дона Фердинанда, вместе с белым конем.
– Должно быть, хозяин этого замка жуткий скупердяй.
Дон Фердинанд громко расхохотался и отпил вина из кубка. Лицо его тут же скривилось, словно он откусил незрелый лимон.
– Фу! И это вы называете вином?
– с этими словами благородный рыцарь выплеснул содержимое кубка на персидский ковер.
– А ковер-то, какой потертый! Просто кошмар!