Госпожа Иво. Жемчужная корона
Шрифт:
Шегил обнял ее и, прижав к себе, вздохнул. Без своей магии, он стал просто воином, который мог только сражаться мечом и кинжалом. На этом острове практически нет ничего живого, за эти два дня они нашли лишь ягоды и грибы, парочку мелких грызунов. Слава богине – ручей чистой пресной воды, не давал возможности умереть от обезвоживания. Анна, искала в песке у моря мелких крабов, моллюсков, мелкую рыбу, которую выбрасывало волнами, но пара рыбин – это было скудным дополнением к их растительному рациону. Мужчины пытались ловить рыбу, но или в заводи, где ее поджидали с удочками голодные драконы, ей не нравилось или ее рыбья душа чувствовала, что ее зверски убьют и съедят, но она не ловилась ни на червей, ни на личинок, которые были в изобилии на этом острове.
Еще пара дней и остров будет девственно чист от всех ягод, мелкой
– Нам нужно туда, – она указала вверх и продолжила. – Там во тьме печальной, гроб качается хрустальный, – заметив удивленный взгляд черных глаз мага, продолжила с улыбкой. – Это стихи из детской сказки о мертвой царевне. Может, и мы найдем под снегом что-то в этом роде?
– Надеюсь, что нет, иначе все будет напрасно, – выдохнул Шегил и прижался губами к ее виску, обхватывая ее за талию. А Анна думала, как же хорошо, что она здесь одна, что отказала в стремлении ее защитить Модхору и как же она рада, что если что-то случится с ней, об Алисии есть кому позаботиться.
Ледяная гора
Восхождение начали, как только рассвело. Двигались медленно, друг за другом. Сейчас здесь кроме них на острове никого, но гора стоящая одиноко посреди океана вызывала у всех не только трепет, но еще и ужас. Ибо неизвестность, как известно, пугает, а драконы, лишившись своей магии, своих зверей, стали лишь воинами, которые вздрагивали от хруста ветки под ногами товарища. Они так привыкли к тому, что всегда есть сила, которая может спасти их, поддержать, что сейчас потерялись. Сильные, могучие воины пытались привыкнуть к этой новой своей жизни и пытались изо всех сил найти выход из этой «клетки», ну или острова, куда их занесла судьба. С магами было проще. Маги, драконов не имели, хотя и могли ими стать, в принципе отдав право жизни им, но они не были так зависимы от своей второй ипостаси. А вот магия… Магия для мага вторая жизнь, ведь легче открыть портал, чем ехать сотни километров, но… Шегил знал, что дисциплина в армии должна быть суровой и его приказы исполняли, и неважно кто ты и из какой касты, и его радовало, что драконы и маги ему пока подчинялись. А вот отсутствие магии он воспринимал как недоразумение, которое он пытался исправить, правда, пока безуспешно, и это его бесило, злило.
Анна шла за Шегилом и вспоминала. Вспоминала свою первую встречу с зимой на горе в самом центре ледяной пустыни, вспоминала Тогошши, который спал, сложив крылья за спиной и опустив голову нависая над ней, там, в снегах, изображая из себя огромную скальную породу. Отогнав горестные мысли, она подняла голову и попыталась определить, что же на этом острове такого страшного, что его отгородили от всего мира.
«А вдруг все наоборот. И то, что здесь спрятано, спасали от нас. А вдруг мы найдем что-то загадочное, и это будут легендарные сокровища драконов», – да, фантазировать она всегда умела, хотела и могла. А что, ведь такое может быть, ведь в земных легендах драконы всегда любили золото.
Она вспомнила свой мир снова, когда родилась Алисия, когда стала петь ей земные детские песенки, укачивая на руках, ну других она не знала, вот и пела, когда рассказывала на ночь дочери сказки о волке и козлятах, о румяном колобке.
И вот она бредет след в след за Шегилом, понимая, что одно неосторожное движение, и она упадет, нет, она скатится вниз по камням, сломав себе сразу все косточки, ведь они прошли уже достаточно большое расстояние. Внизу снега не было, там тепло, зеленая растительность, но они поднялись достаточно высоко, потому сейчас их ноги утопали в снегу. Хотя здесь не холодно, мокро, но не холодно, или она так устала, что уже не чувствует холода…
Но хотя бы можно было утолить жажду, потому что голод терзал не только Анну. Мужчины спешили, каждый понимал, что времени у них все меньше и меньше. Еще один день и перспектива голода встанет очень остро. Уже сейчас мужчин сдерживало лишь то, что среди них есть женщина, которая терпит тяготы, так же как и они и не ропщет, а
Шегил где-то нашел веревку и привязал ее к себе: – Я мужчина, удержу, если вдруг споткнешься, – уговаривал он ее, а Анна видела его тревожный взгляд и лишь кивала соглашаясь. Сейчас не место и не время спорить.
И вот прошло три часа, все устали. Мужчины попадали прямо в снег, а девушка стоит и осматривается. И откуда силы взялись? Анна и сама бы не сказала, но голод отступил, а снег будто прибавил ей сил, дал надежду.
– Сиди, я осмотрюсь, – отвязывая веревку с талии и заставляя мага остаться отдыхать, похлопав его по плечу, попросила Анна. – Здесь, я не упаду, не бойся, склон пологий, я только осмотрюсь.
А у Шегила и сил нет встать, будто сила тяжести сменила направление, будто ноги чужие: «Это магия? Кто спит в этой горе?» И вспомнив слова Анны, проронил: – В той горе, во тьме печальной, гроб качается хрустальный, – а потом крикнул. – Анна, не уходи далеко!
А девушка уже не слышала ничего, она карабкалась дальше, пальцы в кровь, потому что острые камни, но она должна вскарабкаться на эту гору. Должна. И вот она выпрямилась, растерла ладошки снегом, вытерла руки о ткань брюк, стирая с ладошек кровь, все равно черные, не видно, и осмотрелась. Перед ней остров, огромный зеленый лесной массив, и море. Там в небесах солнце, и четыре корабля под белыми парусами, где-то там за куполом, который удерживает ее на этой земле. И почему-то именно сейчас она вспомнила о богине: – Богиня, я никогда не была верующей, даже в земных богов то не верю, верю лишь в единого и сущего, того, кто дал нам жизнь и который ее забирает. Но сейчас я прошу – прости меня. Я не знаю, как просить тебя простить меня, но эти года проведенные на этой планете были и раем и адом для меня. Я виновата перед тобой за всех твоих детей, которые погибли из-за меня. Но эти драконы должны выжить, их-то не надо приносить в жертву, ради мести мне, – она сложила руки перед грудью, закрыв глаза, и опустила голову. – Прошу, отпусти их.
Когда легкий ветерок тронул ее волосы, она вздрогнула и обернулась. Она ждала всего, но не обрушенной снеговой шапки с карниза, нависавшего над ней, в ту же секунду прямо на нее, и открывшего ей входа в пещеру. И вот Анна стоит вся в снегу, мокрая, но почему-то счастливая: – Это можно назвать наказанием? Ладно, ладно, хорошо, я наказана. Мне мокро, вот теперь мне холодно, так что я наказана. Или я уже прощена? – с тревогой спросила она, вглядываясь в темноту.
Темнота пещеры пугала и в то же время звала ее вперед. Но благоразумие взяло верх над любопытством, потому Анна покачала головой, отгоняя наваждение, и отправилась в обратный путь, к драконам. Она решила, что сегодня она будет благоразумна.
Прощение богини
Драконы обрадовались как дети, когда Анна показала им вход в пещеру. И вот Анна идет позади всех и размышляет, анализируя то, что происходило чуть больше часа назад. Ведь когда она поднялась на выступ, никакой пещеры там не было и в помине. А потом снег на нее свалился, а потом, вход открылся. Это совпадения? Или нет?
«Прямо как в сказке. Идет себе царица, а перед ней открываются двери и там злата полные сундуки» – кривилась Анна, но шла. Дорога, по которой она шла узкая, потеряться невозможно. Света нет, потолок каменного лаза, по которому сейчас все идут высокий, сам проход для нее нормальный, пол ровный, ну, а мужчины так обрадовались, что бросились вперед, обо всем забыв. Даже о ней. Побежали вперед как сайгаки, видно совсем оголодали, домой хотят. И вот она бредет позади них в полной темноте, а они впереди пыхтят. Или может у них ночное зрение вдруг открылось? Но у Анны его точно не было, потому она тихонько шла, положив ладошки по обе стороны каменного прохода, тем и определяла, что направление правильное, да и мужчины впереди так пыхтели, протаскивая сквозь узкий лаз свои широкие плечи, что точно она не потеряется.