Госпожа не-мертвых
Шрифт:
На протяжении всего периода борьбы Конир позиционировал себя как консерватора, приверженца старых законов и обычаев. В частности, он никогда не забывал напомнить, что божественным покровителем династии является Деркана-Изменчивая, чей культ традиционно также занимал непростое место в среде остальных храмовых течений. Служители Хранительницы Вод считались своеобразными «чиновниками от религии», иными словами, ни одно официальное мероприятие не обходилось без их участия, они в обязательном порядке участвовали в комиссиях, связанных с церковными склоками, выдавали свидетельства о благонадежности представителям новых религий и в целом больше походили
Вполне естественно, что на новом месте, создавая структуру государственного управления, король скопировал старую схему. Зачем менять то, что хорошо работает?
В Цонне у служителей Дерканы, а следовательно, у их царственного господина, возникла небольшая проблемка идеологического характера. Дело в том, что город стоял в долине, по которой протекала не самая полноводная река, и других источников воды поблизости не имелось. С юга степь, перетекающая в пустыню, на севере тоже степь, постепенно переходящая в леса. С отправлением служб возникли трудности, да и просто народ смеяться начал. И ведь исправить ничего нельзя — здесь не приморский город Талея, здесь даже озер приличных размеров нет.
В другое время ограничились бы изменением ритуальной составляющей и о том забыли. Тогда, во время войны, речь шла о легитимности власти.
Чтобы хоть как-то сгладить пошедшие слухи, помимо обязательного отрубания голов Конир принялся за строительство. Во-первых, он приказал выкопать немалых размеров озеро, в центре которого возвел храм Дерканы, и обязал жречество проводить там ежедневные службы. Жрецы не возражали — дело привычное, хорошо оплачиваемое. Во-вторых, свой дворец, сооружение немалых размеров, Конир обвел широким рвом, объявив, что таким образом энергия стихии воды благотворно действует на него и позволяет лучше слышать голос прародительницы. Что конкретно он слышал, неизвестно, но в качестве оборонительного сооружения ров сработал на все сто, во время единственного штурма города войсками лоялистов остановив первый, самый яростный натиск.
Посмотрев на действия господина, свита последовала его примеру. Стало хорошим тоном окружать поместья широкими, шире, чем улицы, рвами, наполненными водой. Знатные особы соревновались между собой богатством отделки набережных, выкладывали участки принадлежащих им берегов мраморными плитами с росписями и считали нищими босяками тех, кто ограничивался обычным строительным камнем. В результате к настоящему времени Цонне состоял из двух частей: Старого Города с предместьями, с простыми домами, похожего на десятки других городов, и Нового, где по улицам-каналам плавали лодки, а лошадей не видели вовсе.
Со временем воды перестало хватать. Река Итир, протекающая через долину, никогда не отличалась полноводностью и не могла толком наполнить искусственно созданную пойму. Часть каналов принялась мелеть. По приказу следующего правителя выше по течению реки были проведены ирригационные работы, изменены русла нескольких других, более мелких рек, следствием чего стала небольшая экологическая катастрофа. Разразилась она в южных районах страны и частично затронула территории Азарского султаната, послужив поводом для очередной войны. Впрочем, это уже другая история.
Поместье, принадлежащее Медее, находилось на границе Старого и Нового городов. То есть своя пристань и обязательный лодочный сарайчик имелись, но основной выход и парадные ворота располагались на земле, выводя на мощеную диким камнем улицу. К причудам золотоволосой любительницы поэзии и театра высшее общество относилось с пониманием — общеизвестно, что нежить не любит текущую воду.
— На мой взгляд, ты рискуешь, открыто показывая свою сущность. Люди никогда не смогут забыть, что рядом с ними находится хищник.
Селеста надеялась, что её прибытие в город осталось незамеченным. Или, по крайней мере, наблюдатели за домом не поняли, кто именно гостит у предводительницы местной общины немертвых. Свита у Медеи большая, затеряться в ней проще простого. Латам, разумеется, был недоволен — ему, гвардейцам и большей части смертных, сопровождавших госпожу в путешествии, пришлось разместиться в городе, в гостиницах и домах, принадлежащих сектантам. Однако если появление одного нового вампира, выглядящего к тому же на первый взгляд безобидно, тревоги не вызовет, то сообщение о приезде десятка старших восставших всколыхнет фантазию заинтересованных лиц.
Самого Латама хитрюга-Медея к себе домой тоже не пустила. Она намеревалась посекретничать с подругой.
— Если хищник выглядит безопасным, то его не станут убивать, а посадят в клетку и начнут восхищаться, — пробурчала Медея, не открывая глаз. — Главное, успешно делать вид, что ты безопасен. И сидишь в клетке.
Ей нравилось лежать так, привалившись под бок Селесте, укрывшись с ней одним легким одеялом. Привычка осталась с тех времен, когда они вдвоем прятались в канализации, не зная, переживут ли следующий день. Пожалуй, нигде больше она не чувствовала себя настолько в безопасности, кроме как рядом с сестрой. Медея, Сладкоголосая, Ворожея, Прекраснейшая шла по не-жизни с улыбкой, стараясь не вспоминать свои страхи — но это не значит, что она от них избавилась совсем.
— К тому же, из всей общины всего пятеро живут открыто, — продолжила она защищать избранный образ жизни. После-жизни. — Остальные тридцать восемь по-прежнему в тени.
Многие люди искренне считают бюрократию злом, то же самое значительная часть населения королевств думала насчет Селесты. Их альянс был неизбежен. Организованный в аппарате управления отдел статистики учитывал одну тысячу шестьсот двадцать двух вампиров, из них всего восемь жили уединенно. Крупнейшей из общин являлась талейская, как в силу исторических причин, так и благодаря сохранившейся традиции отправлять молодежь ко двору госпожи. Кроме того, в столице находилась Школа Путей, чрезвычайно популярная в последние лет сто, Великий Архив и Зал мистерий, куда мечтал быть допущенным каждый сектант. Другие общины могли похвастаться куда меньшим количеством достижений, хотя Медея обоснованно гордилась стоящим в её городе храмом Повелителя Тьмы. Настоятелем в нём служил её ближайший помощник Эгард.
— Вам придется постараться, чтобы восстановить порушенную репутацию, — заметила маленькая восставшая. — Слухи о бесчинствах зервановой своры наверняка уже докатились сюда, даром, что другое королевство.
Медея чуть повернулась, снизу вверх посмотрела на угловатый подростковый профиль.
— Ты выяснила, почему он нас предал?
— Он хотел безнаказанности, — неохотно ответила Селеста. — Его не устраивали наложенные мной ограничения. Предпосылки к срыву имелись и раньше, но мы — я — предпочитали их не замечать. Идущие Путями Зверя всегда склонны к простым и понятным решениям, в них есть своеобразная естественная жестокость, на которую я списывала случавшиеся инциденты.