Госпожа Удача
Шрифт:
Я не моргнула и глазом. Даже не шелохнулась. Просто смотрела, как этот человек приближается ко мне и моей машине.
Потом он подошел еще ближе, и я пошевелилась. Без каких-либо усилий с моей стороны. Не сводя с него глаз, я потянулась к дверной ручке, нажала на нее, и вылезла из машины, потеряв его из виду меньше чем на секунду, когда крыша заслонила мне обзор.
Дерьмо.
Дерьмо, дерьмо, гребаное дерьмо!
Он был огромный. Огромный. Я никогда не видела настолько
Необычайно широкие плечи, грудь, как стена. Стена. Бедра узкие, а ноги мускулистые. Весь он, с головы до ног, представлял собой одну сплошную гору мышц — твердую, с четким рельефом. Я видела это сквозь плотно сидящую черную футболку, джинсы, натягивающиеся на бедрах при ходьбе, и по татуированным рукам.
Черные волосы были коротко подстрижены, и еще одна татуировка извивалась вверх по шее.
Квадратная и сильная челюсть. Никакой щетины. Чисто выбрит. Широкий лоб, черные, изогнутые и густые брови, но на левой виднелся шрам, который соответствовал меньшему под глазом.
Но этот шрам ни капельки не портил его абсолютно безупречные черты. Сильный, прямой нос. Высокие, резко очерченные скулы. Полные губы. Миндалевидные глаза, со слегка опущенными внешними уголками, и даже когда он был на расстоянии ширины машины, сквозь густые, вьющиеся черные ресницы я все равно могла разглядеть ободок вокруг радужки.
Тем не менее, его лицо, несмотря на чисто мужскую красоту, ничего не выражало. До ужаса опустошенное. Без единой эмоции. Ничего. Его глаза были устремлены на меня, стоящую у открытой дверцы автомобиля, наблюдающую за ним через капот и поворачивающуюся в такт его движениям. Но в этих глазах ничего не было. Ничего. Пустота.
Выглядело пугающе.
Ронни и Шифт с хорошими людьми не водились. Среди отбросов общества были свои отбросы, и вот отбросы отбросов — это те, с кем водились Ронни и Шифт. Опять же, такое случалось не часто, но не сказать, что мне не приходилось вступать в контакт с некоторыми из таких людей. И мне не нравилось находиться рядом с ними, но я давно научилась это скрывать.
Но этот человек, Тай Уокер, был совсем другим.
Я не думала, что он был отбросом отбросов. Или даже просто отбросом.
Понятия не имела, что он из себя представлял, кроме откровенного ужаса.
Он подошел ко мне, остановился на расстоянии в полшага, зажав меня в капкан между дверцей и машиной, и, чтобы посмотреть на него, мне пришлось запрокинуть голову далеко назад.
Это была не оптическая иллюзия, не игра тепловых волн. Он был высоким и огромным.
А еще у него были длинные завивающиеся ресницы.
Необычно.
Я никогда не видела таких густых и завивающихся ресниц. Ни у одного живого существа я не видела таких удивительных глаз.
Он смотрел
— Э-э… привет, — выдавила я сквозь зубы. — Я Лекси.
Он смотрел на меня, не произнося ни слова.
Я сглотнула.
— Шифт ждет звонка, как только ты выйдешь. Я… ах…
Я замолчала, потому что он наклонился, потянувшись ко мне, и я не смогла удержаться, чтобы не вжаться спиной в машину. Но он просто вытащил сотовый из моей руки, выпрямился, открыл телефон, и его великолепные глаза устремились вниз, пока он большим пальцем пробегал по клавиатуре. Потом приложил трубку к уху.
Через две секунды он сказал глубоким голосом, который, несмотря на то, что он стоял от меня в трех футах, отдавался эхом в груди:
— Я вышел.
Затем он закрыл телефон и бросил его мне.
Я инстинктивно подняла руки и, к счастью, поймала его прежде, чем тот упал на асфальт у наших ног.
— Ключи, — пророкотал он, и я моргнула.
— Что?
Его большая рука протянулась между нами, ладонью к небу, и я посмотрела на нее, видя на его сверхчеловечески мускулистом предплечье черные татуировки и выступающие вены.
— Ключи, — повторил он.
Мой взгляд вернулся к его прекрасным глазам.
— Но… это моя машина.
— Ключи, — рокот повторился снова, тот же тон, никакого нетерпения, ничего, и у меня возникло ощущение, что он будет стоять здесь весь день, с протянутой рукой, повторяя это слово, пока я не подчинюсь.
Я сглотнула.
Хм-м.
Я решила, что не хочу провести весь день под палящим солнцем, беседуя с человеком-горой, чья роль заключалась в произнесении единственного слова.
— Они в замке зажигания.
— Пассажирское сиденье, — ответил он, и мне стало интересно, знает ли он какие-нибудь глаголы.
Я не сочла разумным задавать этот вопрос. Кивнув, я заметила, что он не двигается. По обе стороны от него между дверью и машиной было небольшое пространство, но очень небольшое. Он не собирался убираться с моего пути.
Я повернулась боком, втянула живот и прижалась к нему, передом скользнув по его твердому боку, задом — по дверце машины.
Обогнув багажник, я направилась к пассажирской стороне.
К тому времени, как я устроилась на месте пассажира, он отрегулировал сиденье и впихнул свою большую тушу за руль.
В ту же секунду, как я захлопнула дверцу, моя драгоценная малышка с ревом ожила.
Он не пристегнул ремень безопасности и не стал ждать, пока это сделаю я, его занесло, колеса заскрежетали по асфальту, и мы помчались сквозь волны зноя по дороге, ведущей от тюрьмы.
Дерьмо.
*****
— Двое, — пророкотал Тай Уокер, обращаясь к женщине в желтом платье официантки, с белыми манжетами на коротких рукавах, в маленьком белом фартуке и маленьком белом чепчике — весь наряд словно из ситкомов 70-х.