Госпожа

Райз Тиффани

Он посмотрел на усадьбу в колониальном стиле и направился к двери. Милое место - два этажа, два столетия истории. Элегантный. Утонченный. Величественный. Дом одного из самый извращенных мужчин в его окружении.

Дверь открылась, прежде чем Кингсли успел постучать.

– Дэниел, сейчас же выметайся из дома, - без вступления сказал Кинг.

– Это мой дом, - напомнил ему Дэниел, когда Кингсли прошел мимо него.

– Да, и я конфискую его.

– Ты не можешь присвоить себе мой дом.

–

Ладно, тогда я конфискую твою жену.

Дэниел последовал за Кингсли по коридору в библиотеку, где Кингсли уселся на стол Дэниела.

– Кингсли.

– Дэниел.

Кингсли попытался осадить взглядом Дэниела. Плохая идея. Способность Дэниела осаждать взглядом людей была знаменита в Преисподней. Только у Сорена был еще более порочный взгляд, чем пресловутый непрошибаемый взгляд голубых глаз Дэниела. Мегги называла его «Ой» и название прижилось. Любой, кто получал «Ой», скорее всего, говорил бы «Ой» следующие несколько дней.

– Опусти свои голубые глаза, - приказал Кингсли.

– Я не очень хорошо умею отводить взгляд, - Дэниел продолжил смотреть. Годы были добры к Дэниелу. Брак и дети еще добрее. В свои годы мужчина был таким привлекательным, что даже искушал Нору уйти от Сорена. Лишь на пять секунд, но она призналась ему, и, тем не менее, что-то сподвигло ее к этому. Опять же у Норы был своего рода фетиш на блондинов.

– Я перестану это делать, только если ты перестанешь смотреть на меня. Я сказал, что мне нужен твой дом на несколько дней. И non, я не скажу тебе для чего.

– Я уже сказал ему, - в дверях стоял Сорен. Он тоже переоделся в «повседневно-деловое», как говорил Гриффин. Без воротничка, без сутаны. Черные брюки, белая рубашка с расстегнутым воротником. Он так и не привык видеть Сорена в его воротничке и сутане. Тем не менее, он не привык видеть его и без них.
– Если мы одалживаем его дом, он заслуживает знать для чего.

Кингсли вздохнул. Это к лучшему. Если Дэни не увидит реальной опасности, он будет больше сопротивляться при уходе. К счастью, у Кингсли было четыре маленьких козыря, которые он мог использовать с Дэниелом.

– Я знаю об Элеанор. Не могу поверить, что кто-то похитил ее, - взгляд Дэниела метался между ними.
– Я бы у вас даже и чашку не одолжил.

– Разве?
– спросил Сорен и посмотрел на Дэниела еще жестче, чем «Ой».

– Ты позволил мне ее одолжить, помнишь?
– спросил Дэниел.

– На одну неделю. И именно ты пытался уговорить ее остаться.

Кингсли наблюдал, как Дэни пересекает комнату и подходит к Сорену.

– Брось, - сказал Дэниел, глядя на Сорена.
– Ты бы тоже попытался удержать ее.

– Да, - согласился Сорен.
– Только у меня бы получилось.

– С возрастом ты становишься все высокомерней. Разве священники не должны быть смиренны?

– Ты тоже должен хранить целибат, - Сорен улыбнулся Дэниелу, и Дэниел с Кингсли рассмеялись. Не стоит начинать старую войну, когда одна уже начата.

– Хороший аргумент. Теперь мне кто-нибудь скажет, чем я могу помочь?
– сказал Дэниел, обращаясь к Кингсли.

– Ты можешь уехать, - сказал Кингсли.

– Я не уеду. Я тоже люблю Элеанор. Ты знаешь она...

– Назови имена и возраст твоих детей, - сказал Кингсли.

– Кинг, я знаю...

– Назови имена и возраст твоих детей, Дэниел, - повторил Кингсли.

Дэниел замолчал, чтобы еще раз посмотреть на Кингсли.

– Это не справедливо.

– Не моей идеей было снова жениться и завести скольких детей?

– Четырех, - почти извиняясь, сказал Дэниел.

– Правильно. Четверо детей. И жену. А сколько родственников у твоей жены, о которых ты заботишься?

– Дэниел...
– сказал Сорен и вошел в комнату.
– Он прав. Это опасно. Ты должен уехать.

– Твоя племянница здесь, - возразил Дэниел.

– У нее есть причина здесь находиться. У тебя нет.

– Ну, спасибо тебе огромное.

– Он говорит, что Лайла была там, - добавил Кингсли. Неужели Сорен всегда должен быть таким Сореном?
– Она все знает.

– Что за юноша с ней? Парень?

Кингсли почти с болью далась попытка не улыбнуться. Взгляд Сорена стал на порядок жестче.

– Безусловно, нет, - ответил Сорен, его голос был опасно ледяным.

– Прости. Иисусе. Я сказал «парень», а не «сутенер».

– Le pr^etre навязчиво опекает своих племянниц, - объяснил Кингсли.

– Результат слишком большого времени в твоей компании, - сказал Сорен.

– И юноша, о котором ты говоришь... предполагаю, ты мог бы его назвать заинтересованной стороной, - сказал Кингсли, пытаясь подобрать более тактичное описание присутствия Уесли. Все было бессмыслицей, ложью и отговорками. Ни он, ни Сорен не хотели, чтобы кто-либо из них был здесь - ни Уесли, ни Лайла, ни Грейс. Он знал, почему Сорен настоял на их присутствии. Он знал и отказывался принимать, что их присутствие может им когда-нибудь пригодится.

– Заинтересованной стороной?
– повторил Дэниел, на его губах показалась улыбка.
– То есть он спит с Норой.

– Pr'ecis'ement, - ответил Кингсли.

Дэниел пожал плечами.

– Не удивлен.

– Я оставлю вас двоих, - сказал Сорен из дверного проема. – Но, Дэниел, ради блага твоей семьи, тебе стоит уехать. Ты не должен впутываться в это.

– Я ценю твою заботу, - ответил Дэниел, и Кингсли не услышал сарказма в его словах.
– Я был готов умереть в этом доме после того, как потерял Мэгги. Элеонор спасла меня от этой участи. Я в долгу перед ней… за все.