Гость из пекла
Шрифт:
– Ирка! – раздался сзади мамин голос. – Куда ты? Я не разрешаю выходить в таком виде на улицу – ты простудишься!
Мама оказалась между Иркой и входом.
– Мы опять наговорили друг другу глупостей. Что-то у нас с тобой никак… Пойдем. Пойдем на кухню, – жалобно попросила она. – Ты не завтракала и не обедала… Я тебе супчика нагрею… Нам надо поговорить сразу же, сейчас, пока эти глупые слова не встали навсегда между нами. – Мама потянула куртку с Иркиных плеч.
Ирка позволила снять с себя куртку. И пошлепала за мамой на кухню. Только кот жалобно мяукнул ей вслед.
Глава 23
Непослушная дочка
Есть
Мама порхала по кухне и, кажется, не знала, чем себя занять. Вскоре перед Иркой оказалась не только тарелка супа, но и хлеб, уже намазанный маслом, и подогретое мясо, и овощной гарнир на отдельной тарелочке, и испеченные бабкой булочки в плетенке, и свежезаваренный чай стыл в чашке, а мама все металась между холодильником и столом – зачем-то резала сыр и красиво раскладывала его на блюдце, потом колбасу, потом накладывала варенье в хрустальную розеточку… Количество тарелочек, блюдечек, подставочек и кастрюлек все росло и росло, Ирка уже всерьез начала задумываться, что мама станет делать, когда места на столе не останется совсем.
– Ну что ты молчишь? – плачущим голосом выдавила мама. – Что за девочка такая, молчит и молчит, как каменная!
Потому что перемолчать противника, заставить его высказаться первым – уже маленькая победа. Ирка вздрогнула – она думает о маме как о противнике.
Мама села напротив и горестно поглядела на Ирку поверх заставленного стола.
– Как же мы будем дальше жить, а, Ирка? – тихо спросила она.
Мама – не противник! Это ее… мама.
– Ты мама, – так же тихо ответила Ирка. – Ты скажи, как мы дальше будем жить.
Мамино лицо вдруг озарила улыбка, ясная, как проглянувшее сквозь тучи солнышко.
– Правда? – счастливо выдохнула она. – Я скажу тебе, как мы будем жить дальше, и ты так и сделаешь? – Мама облегченно рассмеялась. – Как здорово! Ну какая же ты молодец, Ириша! А Тео еще говорил, что с тобой трудно договориться. – Мама вскочила – радостная и легкая, как стрекоза летним днем. – Раз ты у меня такая чудесная девочка, быстренько иди к Тео, он тебе все скажет. Ему нужна помощь в делах, ну, он объяснит. А я пойду, наконец, спокойно телевизор посмотрю, раз бабушка ушла. Знаешь, до сих пор не могу немецкое телевиденье смотреть – людей понимаю, а телевизор… – Она помотала головой и, приплясывая, направилась к выходу из кухни.
– Мама! – в самую последнюю секунду успела заорать Ирка.
– Что еще? – мама обернулась – на лице ее была недовольная гримаска.
– Вообще-то, я не имела в виду… что решать, как нам жить дальше, ты будешь исключительно в свою пользу, – сгорбившись на кухонной табуретке, словно на плечи ей давила невыносимая тяжесть, горько сказала Ирка.
– Я думала, мы уже все обсудили! – вырвалось у мамы, и в глазах промелькнуло глубочайшее разочарование. Ну да, она считала, неприятный разговор позади, но противная девчонка снова заартачилась, и вместо приятного вечера у телевизора приходится объяснять, улещивать, уговаривать… Все эти мысли стремительно пробегали по маминому лицу, как тени летних облаков по воде, и каждая откликалась тягучей болью в животе у Ирки. Точно туда загнали длинную толстую щепку и теперь ворочают ее там. – Как ты можешь так говорить, Ира? – мама вернулась
Видно, «нет, не о моем» было написано крупными буквами у Ирки на лице, потому что мама поглядела на Ирку неприязненно и процедила сквозь зубы:
– И это благодарность за все, чем я для тебя пожертвовала?
Теперь Ирке казалось, что ее пилят тупой пилой. На две части. В одной оставалось ее желание быть рядом с мамой. В другой – обида, жгучая, как полная ложка красного перца!
– Чем пожертвовала? – хрипя, словно связки и впрямь обожгло перцем, спросила Ирка.
Мамин взгляд окрасился растерянностью, тут же сменившейся раздражением.
– Если ты даже не помнишь, то ты еще более неблагодарная девчонка, чем я о тебе думала!
– Вот уж не думала, что ты обо мне думала! – выпалила Ирка, как делала при разборках с обнаглевшими одноклассницами. И тут же испуганно зажала себе рот ладонью. – Ой, мамочка, я не хотела… Я не хотела тебя обидеть!
– А обидела! Вот так, походя, взяла и обидела, как ногой пнула! – Мама атаковала мгновенно, точно как девчонки у Ирки в школе. Только дай слабину – сожрут!
Ирка отняла ладонь ото рта… И уставилась на маму, словно видела ее впервые. Может, и впрямь – впервые. Не ту придуманную маму, которую она вымечтала себе, а вот эту, реальную, настоящую, живую женщину! Ирка сказала соседке Ладе, что пришла ей на помощь, потому что Лада похожа на ее маму! Но ведь и мама тоже похожа на Ладу! Больше всего похожа на шестнадцатилетнюю девчонку, не привыкшую и не умеющую отвечать за кого-то – даже за себя! А только требующую и требующую, чтоб пришел кто-то сильный и взрослый и враз решил все ее проблемы, как Тео решает мамины.
Но… если мама до сих пор маленькая, то выходит, Ирка в свои тринадцать – совсем взрослая?
– Мама, он тебе не нужен! – выпалила Ирка. – Я имею в виду – Тео… Я позабочусь о тебе не хуже… Лучше, чем он, честное слово! Мы с бабкой небогато живем, но у меня есть деньги! И еще будут! Я все для тебя сделаю, мама!
– Прекрати молоть ерунду, Ира! – оборвала ее мама. – Я, конечно, понимаю, для такого ребенка, как ты, и сто евро – уже огромные деньги…
«Сейчас надо завопить – я не ребенок!» – подумала Ирка… и не завопила. Очень уж звучало… по-детски. Когда ты на самом деле не ребенок, это совсем не нужно доказывать.
– Не сто евро, – устало сказала она. – У меня несколько счетов в разных банках – надежных, не то что у Тео. – Она криво усмехнулась. – И скоро будет еще.
– Откуда у девочки могут быть счета в банках? – закричала мама, чуть не в панике.
– Мама, я долго жила без тебя…
– Теперь ты меня всю жизнь будешь этим попрекать?
– Я не попрекаю, я объясняю. Я совсем неплохо справлялась – я могу позаботиться и о себе, и о тебе…
– Глупости! – Мамины глаза вдруг сузились в злые прицельные щелочки. – Я не могу позаботиться о себе, я, взрослая женщина, а ты, девчонка, можешь? Ты что, думаешь, какая-то особенная?
– А тебе не нравится, что я особенная? – растерялась Ирка.
– Почему мне должно нравиться? – взвилась мама.
– Ну… наверное, потому, что ты моя мама. А я – твоя дочка, – пробормотала Ирка. Всем родителям нравилось, что их дети – особенные, и Танькиным, и Богдановым, и Иркиных одноклассников…
– Ох ну конечно! – процедила мама, и лицо ее вдруг стало совсем некрасивым. – Чтоб нас все время сравнивали? Чтоб говорили – у такой дуры-мамаши такая замечательная девочка? Ты этого для меня хочешь, да?