Гость. Часть 1
Шрифт:
Современная магия, в процессе систематизации теории, приветствовала тех, которые передавали древнюю магию с другой стороны покрова легенд. Если хобгоблины или подобные сущности действительно существовали, их наличие было бы раскрыто вместе с «колдунами». По крайней мере, так считал Тацуя.
— Тогда, по мнению Тацуи этот акт был совершен всецело человеком, а не оккультными средствами?
— А ты, Микихико? Как думаешь, Ёкаи или демоны, такие существа вовлечены?
Он ответил на вопрос Микихико таким же вопросом.
Микихико сказал «Хмм...», покачав туда-сюда головой:
— ...Не думаю, что это работа простого человека, но я не могу утверждать...
На странный ответ Микихико, Тацуя показал неприятную улыбку:
— Кстати, об оккультизме, всего сто лет назад магия была ярким примером этого оккультизма.
Эрика быстро с волнением наклонилась вперед:
— Тацуя-кун, неужели ты думаешь, что это преступление связано с волшебниками?
— Я ещё не думал об этом. Ни камеры уличного наблюдения, ни радары Псионов не захватили никаких реакций.
Вскоре после того, как он закончил говорить, Тацуя, ещё раз об этом подумав, покачал головой:
— ...Однако волшебник высокого ранга может обмануть радары, и если он может использовать Внешнюю Системную Магию Психического Вмешательства, он также может совершить преступление в центре города, что его никто не заметит.
— Это неприятно. Хорошо, что направление Человечности не стало сильнее, — пробормотала Мизуки мрачным голосом.
Строго говоря, «Человечность» текущего века — своего рода антимагическое движение.
Это движение пытается запретить использование магии, говоря, что «магия — не сила, дозволенная людям», и является сущностью культовой идеологии суб-секты христианства.
«Люди должны жить лишь с силой, им дарованной» — так утверждала гражданская позиция под названием «Человечность», это партия, которая в последние годы расширила своё влияние на восточное побережье Америки.
Если бы они ограничились лишь «прекращением использования магии», тогда здесь не было бы особого вреда (с чем многие согласилось бы), но радикальные элементы Гуманизма проводили насильственные акты, направленные на отказ от самого существования волшебников. Даже в USNA они получили свои органы по надзору в форме резервных войск по борьбе с преступностью (USNA постоянно следит за организациями, связанными с насилием).
— Сейчас, когда ты это упомянула, я видела по телевизору, как эти овцы выдвигали свои требования.
— Утро, о чем говорите?
Как обычно, прервав речь Эрики, на сидение впереди Тацуи — очевидно, что «классного учителя», который мог бы предложить смену мест, не было — сел Лео.
— Кажется, ты сегодня довольно поздно? — подняв руку, чтобы его поприветствовать, Тацуя задал вопрос. Хотя по его внешнему виду это может быть и удивительно, но для Лео необычно приходить в последнюю минуту как раз перед началом занятий.
— Ах, у меня были незначительные дела, поэтому я поздно лег спать... Кстати, о чем вы говорите?
— Мы говорим о «Вампирском инциденте».
Из-за ответа Мизуки Лео нахмурился.
Как раз в тот момент, когда он пробормотал «Снова?..», терминал отобразил информацию о начале урока. Без оставшегося времени, их утренний разговор подошел к концу.
Возле Миюки, которая появилась в школьной столовой, не было златовласой спутницы.
Тацуя не испытывал никаких сомнений или недовольства, он ведь не назначал отдельную встречу. Поэтому этот вопрос не то чтобы его интересовал, он просто пришёл ему на ум.
— Сегодня ты без Лины?
Однако ответ младшей сестры был за пределами его ожиданий.
— Сегодня она отсутствует, Онии-сама. У неё появились некоторые срочные семейные дела.
— Хмм?..
«Отсутствует сразу после перевода из-за границы?» — подумал Тацуя, но так как он кроме неё не знал никаких иностранных волшебников, он не утверждал, что это ненормально. Прежде всего, если учесть её личность, должно быть много вещей, у которых больший приоритет, чем школа. Кроме того, Лина ну никак не могла сказать Миюки или Хоноке причины кроме «домашних». Поэтому Тацуя не спрашивал дальше.
Эрика и Мизуки показали беспокойство её поведением, но — по факту разница была в том, что Мизуки «волновалась», тогда как Эрике было «любопытно» — даже если он спросит Миюки, он понимал, что данный ему ответ не обязательно будет правдой. Таким образом, как обычно, с нехваткой одного человека (нехваткой Шизуки, не Лины), семь человек собрались вокруг столика.
— Кстати, Шизуку хорошо поживает? — Эрика посмотрела на Хоноку.
— Да, кажется, она хорошо себя чувствует. Она также говорила, что уроки не так уж и сложны, — даже не подумав над вопросом, Хонока ответила сразу же. В связи с современными коммуникациями, другая сторона Тихого океана — не такое уж и больше расстояние.
— Она была удивлена тем, что там всё ещё остались обсуждения на уроках, включающие учителей.
У всех на лице появилось удивление, смешанное с интересом. Так как система учеников, выезжающих за рубеж изучать магию, практически прекратилась, было трудно получить информацию о том, какая там форма обучения.
— Тогда, может быть, Лина тоже по-разному недоумевает?
— Не похоже, — Миюки, улыбаясь, отклонила беспокойство Мизуки. на самом деле казалось, что Лина вообще не была озадачена разницей в структуре занятий между Америкой и Японией. «Как если бы она с самого начала ходила лишь в Японскую Старшую Школу Магии», Миюки незаметно показала неприятную улыбку.
Это была милая улыбка дьяволёнка, которую к счастью никто не заметил. Сознание её друзей было приковано к следующей бомбе, которую Хонока объявила.
— Мы вчера немного поговорили по телефону, Шизуку также была удивлена новостями о «Вампирском инциденте». Она сказала, что каким-то образом подобный инцидент произошел и в Америке.
— Э-э! Правда?
— Я спросила у неё то же самое. Похоже, оно имело место не на Восточном Побережье, где находится Шизуку, но в центральной области в южной части Далласа.