Гости из параллельных миров
Шрифт:
Официант в дорогом костюме, на котором и складки не было, тихо, но с интересом наблюдал за входящими в благотворительное кафе.
В мою сторону он совсем не смотрел. Да особо я и не скрывалась. Меня интересовало содержимое тележки. Я подошла к ней и внимательно стала рассматривать бутерброды, лежащие без бумажных или целлофановых упаковок. Но, как ни странно, хотя их там была целая гора, ни один из них не рассыпался и не перевернулся, развалившись.
На аккуратно порезанном сером хлебе лежали разные начинки, на любой вкус: приличные ломти вареной колбасы со шпиком, копченая
Бутерброды с нарезанными свежими помидорами дольками, красиво переложенными зелеными листочками петрушки и укропа.
К краю тележки лежали различные пирожные со взбитым кремом.
Так как я стояла в полоборота к креслу официанта, то увидела, что он взглянул и на меня. С его молчаливого разрешения я осторожно взяла один бутерброд с мясом, не выбирая. И откусила маленький кусочек, пробуя его на вкус.
Но вкус у него был совсем не мясной, а какой-то кисло-сладкий, неприятный. Обман. Есть я его не стала, положила обратно. А откушенный кусочек выплюнула в носовой платочек, чтобы потом выбросить.
А официант сказал:
– Это моя тетка делает. Она любит такие бутерброды. Они с сюрпризом. Переверни его!
Я взяла надкушенный бутерброд с мясом и перевернула хлебом к верху. Мясо не упало, как приклеенное. Снова его перевернула. И вдруг вместо жареного куска мяса увидела на хлебе сырую печень, порезанную мелкими кусочками.
Вздрогнув, я его выронила.
В это время в кафе вошел мужчина, по которому нетрудно было определить, что это любитель выпить и закусить на халяву, так как своих денег на алкоголь у него почти никогда не было. Волосы на голове давно не стрижены, почти спутаны. Щетина на лице двухнедельной давности. Кожа на физиономии и на руках давно не видела мыла.
Но зашел он тихо, не буяня, сразу пройдя к барной стойке. Пива, которого он хотел, не было. Явное разочарование отразилось на нем, так как жажда была намного сильнее, чем желание поесть.
Но подошла девушка-официантка откуда-то из подсобного помещения и вежливо объяснила посетителю, что он может взять любую бутылку газводы и будет испытывать такое же удовольствие, как от своего любимого пива. И она, нагнувшись, взяла из-под стойки и поставила три бутылки с газводой: лимонад, «Фанту» и «Детское шампанское».
Алкоголик с кривой улыбкой пошутил:
– Бутылка пива темного, самого крепкого!
– Бутылка виски заграничного!
– И бутылка русской водки «Столичная»!
Едва он прикоснулся к ним, как они превратились именно в те напитки, которые он назвал.
Широкая улыбка осветила небритое лицо пьяницы, и он пристроился тут же, у стойки, на высокий круглый табурет.
Затем в кафе забежал мальчик-подросток лет двенадцати. Есть он не хотел вообще. Дома родители его даже не баловали. И он сам не знал, чего он хочет. В сторону кушаний он даже не взглянул, а прошел в подсобку. Мне показалось, что он пришел за наркотиками.
А самое страшное, что здесь никого не осуждали за вредные привычки, а были рады всем посетителям.
Послышался за дверями разговор двух женщин. И в дверь
По-хозяйски они набрали бутербродов по большой тарелке, несколько пирожных. Затем подошли к бару, запустили вниз пухлые руки с трясущимся, как желе, жиром на предплечьях и выудили оттуда по бутылке газводы.
Видно, что здесь они уже были ранее.
Одна, поставив на свой столик бутылку, произнесла торжественно:
– Французское шампанское!
А вторая пожелала выпить «настоящего «Кагора»!
Обе тетки были далеко не бедны. В ушах покачивались крупные золотые сережки. А на пальцах красовались несколько колец.
Но желание поесть на халяву привело их ночью в это кафе.
Я отошла от стойки, посмотрела на официанта, и меня в третий раз поразило явное несоответствие облика красивого, умного, очень выдержанного, холеного мужчины с его профессией.
И тогда захотелось еще внимательнее присмотреться к нему. Неожиданно для себя быстро подошла к нему почти вплотную, нагнулась к его лицу с некоторой опаской.
Только тогда я увидела, что глаз у него не два, как у человека, а четыре. И все они абсолютно одинаковые. В один ряд! А переносицы как бы и нет, и бровей тоже!
– Так вы – черти! – вырвалось у меня.
Мужчина продолжал сидеть так же спокойно, но с молчаливой насмешкой смотрел мне в глаза.
Я оторопела. Однако он не делал никаких враждебных действий. И я немного успокоилась.
– Почему же вы служите нам и делаете добрые дела? – поинтересовалась я. И пока я произносила эти слова, уже почувствовала, что сформулировала неправильно.
– То есть это мы служим вам и помогаем злу? – почти без паузы продолжила я.
– Да! Это вы нам служите! – утвердительно, с едва уловимой издевкой ответил черт.
– Но это же не ваши обязанности? – еще не все поняв, я настойчиво продолжила выспрашивать.
– Если бы мы делали только то, что нам полагается (он назвал какие-то два низменных занятия), все бы нас сразу узнавали. Поэтому накормить опустившихся людей, которые не хотят работать, дать возможность пьянице выпить лишний стакан, подпитать жадность людей к бесплатному, растлить подрастающую молодежь – это как раз наша цель. Под видом помощи мы еще больше развиваем в них лень, распущенность, сплетни-пересуды, зависть. И они уже никогда не смогут стать полноценными, гордыми людьми. И детей своих воспитают себе подобными. Они нам не нужны. Но и с нами бороться будет все меньше людей… И мы войдем в ваш мир целой армией!
Я в ужасе отвернулась от него и, стараясь не сорваться на бег, с гордо поднятой головой вышла прочь!
Выйдя снова на асфальтированную дорогу, достала платочек с халявным угощением, вытряхнула кусочек за палисадник и плюнула рядом.
– А подавитесь вы своей халявой! Тьфу на вас! Дай Бог встретить вам достойный отпор на нашей Земле, чтоб мало вам не показалось!
Откуда-то налетел снежный вихрь, закрутил воронку на месте барака… И все исчезло!
По-прежнему стояло здание нашего Сбербанка!