Гости одиночества
Шрифт:
От чтения меня отвлекло урчание моего живота, и я посмотрел на часы – почти семь вечера, неплохо. Вспомнив, что в холодильнике осталось не так много продуктов, я переоделся, натянув черные джинсы и болотного цвета худи. На голове был ужас, я попытался уложить волосы мокрыми руками, хотя и понимал, что это не сильно поможет. Сделав вид, что так стало хоть чуть лучше, я отправился в кафе, которое располагалось напротив моего дома.
Солнце постепенно уходило, и небо переливалось всеми цветами радуги. Особенно выделялся оранжевый цвет, такой яркий
Я перешел пустую дорогу и направился к стойке администратора. Милая девушка, которая работает здесь уже давно, довольно быстро нашла ко мне подход: поняв, что я не любитель назойливого сервиса, она не навязывалась, говорила только по делу и не приближалась ко мне, пока я сам не звал ее. Когда она заметила меня, то слегка улыбнулась, в ее глазах была теплота.
– Добрый вечер, Даниэль, терраса или, может быть, у вас другие планы? – задала она неизменный уже несколько лет вопрос, который мне не надоедает.
– Добрый вечер, столик на террасе, пожалуйста, – с улыбкой ответил я, после чего отправился за девушкой.
Мы прошли в открытое помещение, она жестом указала на места, которые были не заняты. Промелькнула маленькая вспышка радости: мой любимый столик на двоих оказался свободен.
Заказав две пиццы и бутылку белого вина, я остался в одиночестве и принялся ждать свои блюда. Сидя на этом месте, я мог идеально видеть свой балкон. Даже отсюда было заметно, что мое кресло хоть и немного потертое, но очень мягкое. Его мне подарил Бен на новоселье. Я не закрыл дверь, которая вела на балкон – шторы были подвижны от ветра. Они то вылетали из квартиры, словно обретя крылья и желая унестись как можно дальше, то скользили обратно. Мне не нужно было проветривать квартиру, я просто ждал Ее.
Спустя пару минут мне принесли вино и одну из пицц. Я не знаю, было ли вкусно, все мое внимание было сосредоточено на шторах и том, кто должен был из-за них появиться. Прошел час, потом еще один. Ресторанчик уже закрывался, я расплатился, забрал недоеденную пиццу и отправился домой. Почему же Ее не было?
2
В 14:50 я уже был собран, оделся как можно наряднее: белая рубашка, чёрные брюки и туфли. На пиджак и галстук меня не хватило. Перед выходом я решил ещё раз взглянуть в зеркало.
Корни волос немного отросли, но в глаза это не сильно бросается. Я с семнадцати лет осветляю волосы в попытках убежать от внешней схожести с матерью. Единственное, что осталось как напоминание о ней, – такие же темные, почти угольные глаза.
В подростковом возрасте я так сильно хотел измениться и стать другим человеком, что носил линзы. Однако мои глаза быстро уставали от них, поэтому я решил остановиться только на смене цвета волос с каштанового на пепельно-белый.
Я всегда нравился девушкам. Высокий, стройный, проницательный, с хорошим чувством юмора – я был популярен среди однокурсниц. Однако, несмотря на это, я оставался одинок. Мои одногруппники не могли понять, почему так происходит, и даже надоедали мне своими вопросами. Но в конце концов они смирились с этим.
Прихватив пальто, я спустился на улицу и устроился на лавочку возле дома: есть время покурить и начать строить теории о моем скором местонахождении. Но как только мои мысли коснулись возможных новых галерей, которые я мог пропустить, меня прервал сигнал машины – это был Бен на своем «Форде-Мондео». Мне было, в общем-то, все равно на машины: не испытывал к ним страсти. Но эта была очень соблазнительна и, несомненно, идеально подходила моему другу.
Я выбросил окурок, подошёл к окну водителя и облокотился на дверцу. Когда Бен опустил стекло, я с кокетливой улыбкой сказал:
– Привет, милый! Ты тут один?
– Родная, давай сразу к делу, сколько в час? – Он игриво посмотрел на меня.
– Ты такой нетерпеливый… – прощебетал я, закусив свою губу, как будто флиртуя.
Не выдержав, мы оба рассмеялись. Я обогнул машину и устроился на пассажирском сиденье.
– Эй, друг, ты как? Давно я не видел тебя в костюме, выглядишь шикарно, ты что, качаешься? – спросил Бен. В его голосе слышалась ирония. Он начал выезжать со двора.
– Да всё как обычно. Мои физические упражнения начинаются уборкой квартиры и заканчиваются ношением пакетов с продуктами, которые я раз в неделю тащу из супермаркета.
– Почему ты не купишь себе машину? У тебя же хорошая кредитная история.
– Ты хочешь лишить меня такого потрясающего тела? – Я указал на свой живот, который специально немного раздул, Бен опять начал строить мне глазки. – Сам как? Как Саманта?
– Все хорошо, лучше не бывает. – Он резко замолчал, я знаю, что в такие моменты ему нужно дать немного времени, чтобы Бен как можно лучше выразил свою мысль. И спустя пару секунд он выдал серьезным тоном: – Она начала говорить о детях.
– Оу, неожиданно! О ваших или чужих? – Мой способ защиты – перевести все в шутку, но понимание что это неуместно, пришло только после уже сказанной фразы, и я поспешил добавить: – Прости, что ты думаешь?
– Ты прекрасно знаешь, как я к этому отношусь, – хмыкнул Бен. – Я уступил ей, когда она захотела пожениться, это было важно для нее, поэтому уступил. Но дети, Дэн, нет, я не готов. – Он сжал руль.
– Возможно, стоит обратиться к семейному психологу?
– Нет, она привыкла получать то, что хочет. Я не хочу затягивать всё это. Завтра я предложу ей развестись.
Я перестал смотреть на него, но чувствовал боль в голосе друга.
– Ты правда готов пойти на это? – спросил я Бена. – Я понимаю, что это не мое дело, но все же. – Он тяжело вздохнул. – Я заткнусь, если ты попросишь.
– Не знаю, мне страшно. Если я… Если я не справлюсь, и все повторится?
– Мы – не они, – произнес я. Эту фразу я услышал однажды от психолога и прокручивал у себя в голове несколько лет подряд.
Остаток пути мы проехали в тишине. Раны прошлого ещё не зажили и, возможно, никогда не заживут полностью. В тот момент мы думали об одном: о нашем детстве, о наших родителях и о том, что судьбы у нас похожие, но травмы мы получили разные.