Гости. Схватка
Шрифт:
Сооружение неожиданно ожило и начало монотонно раскачиваться из стороны в сторону. Васкес обомлела – точно, это была огромная стальная змея. Она раскрыла свой воротник-капюшон и наклонилась к ней. Васкес снова услышала этот гипнотизирующий шелест металлических пластин, который, казалось бы, проникал в глубину её сознания. Сотни безостановочно двигающихся лапок, чем-то напоминавших человеческие руки, потянулись к ней, словно старались её схватить и тогда Васкес поняла, что совершенно не может пошевелиться.
«Вот же блин», – озадаченно подумала она, но отступить уже не могла.
Ею охватило отчаянье. Она посмотрела на ярко-красную полосу, заменявшую змее глаза, и почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза. Непонятно по какой причине, но костюм отказался её слушаться.
Пасть змеи раскрылась. Васкес вздрогнула, увидев её огромные тёмные клыки. Она попыталась отгородиться от неё руками, но руки ей также не повиновались. И тогда она тихо заскулила, проклиная на чём свет стоит такую изменчивую фортуну.
– Вот же напасть. Опять влипла! – холодеющими губами прошептала она.
Из пасти чудовища на неё обрушился такой ужасный звук, что каждая клеточка её тела откликнулась на этот визг нестерпимой болью. Он заставил её раствориться в небытие, потерять остатки самообладания, а на смену им уступить место леденящему кровь ужасу. Васкес почувствовала, что поплыла. Её воспалённый мозг не выдержал потрясения, и она провалилась в беспамятство, оказавшееся для неё настоящим спасением.
Само пространство дрогнуло вокруг неё. Скалы, небо, звёзды – всё потеряло очертания. Растворилось в вибрации материи, а её сознание не в силах больше сопротивляться отключилось само по себе, ввергая Васкес в омут чернильной пустоты. Она закатила глаза и уже не видела, как стремительно метнулась в её сторону механическая змея. Как обхватила её тело короткими лапками и растворилась в воздухе, будто на этом месте ничего никогда не существовало. Только искрившая в лунном свете пыль ещё какое-то время померцала в воздухе, словно доказательство о случившемся здесь происшествии.
В следующее мгновение Васкес хрипло закричала. Дико, громко, словно она была раненый зверь, которого безжалостно загоняют в угол. Она так кричала не из-за страха. Её крик выражал борьбу. Этим криком она пыталась заставить мышцы тела начать ей повиноваться. Заставить их бороться.
Внезапно к ней возвратилось зрение. Крик девушки мгновенно оборвался и перешёл в надрывный кашель. Васкес скосила глаза и сквозь выступившие слёзы смогла различить вокруг себя какой-то тёмный длинный подвал, куда её непонятным образом умудрились переместить неизвестные.
Она дёрнулась всем телом и неожиданно для себя открыла, что её руки были широко раскинуты и к тому же крепко привязаны к каким-то прозрачным столбам. Её ноги находились на ширине плеч, а подбородок безвольно опущен и мешая дышать давил ей на грудь. С покрытого холодной испариной лба, на пол медленно капля за каплей стекал едкий пот.
«Боже! Как же здесь жарко и мрачно!» – со страхом озираясь, подумала она и только сейчас поняла, что на ней уже нет шлема.
Шею девушки опоясывал какой-то светящийся обруч, а жидкий металл, из которого был сделан костюм, всё течёт и течёт снизу-вверх, пытаясь восстановить утраченную защиту, скапливаясь на её плечах живым бурлящим воротником. Словно он был не в состоянии преодолеть это невидимое препятствие.
Сбоку от неё кто-то тихо застонал. С трудом превозмогая дикую боль, Васкес приподняла трясущуюся голову и посмотрела, кто умудрился с ней так вляпаться в этот переплёт? Сумрак пространства всё ей портил.
Рядом с собой Васкес удалось разглядеть висевшую на верёвках одинокую фигуру человека. Она посмотрела на себя и сделала потрясающее открытие. Оказывается, она была связана какой-то тошнотворной слизью.
Глаза девушки постепенно привыкали к сумраку.
«На этот раз я основательно влипла», – решила она и попробовала освободиться. – «Интересно – где я?».
У неё ничего не получилось. Либо слизь оказалась слишком крепкая, либо её костюм – был полнейшее дерьмо. А если у неё не выйдет освободиться – что тогда? И вообще, чёрт их дери, где же она оказалась?
Подняв голову Васкес более внимательно огляделась. Вроде бы какая-то пещера? Оно и понятно. Воздух здесь какой-то липкий и почти осязаемый. Тягучий такой и плотный – в общем, противный воздух. Ни тебе ветерка, ни звуков, ни даже звёзд. Даже нет непонятной луны, что висела над ней перед тем, как её отрубили. Ничего такого, что помогло бы объяснить её незавидное положение. Единственным источником света здесь служили светящиеся обручи вокруг их шей. Да ещё эта слизь, что мерцает в темноте и от которой мало проку. Вот вроде бы и всё.
Человек, находившийся рядом с ней с трудом приподнял голову. Что-то в этом человеке было для неё знакомое. Пышная шевелюра, что сосульками спадала ему на плечи, полностью скрывала его лицо.
«Надо же… мать моя женщина! – Васкес узнала в нём Викторию. – Эта-то, как здесь оказалась?»
Она поискала глазами Дэна. Что тут гадать – без него эта русская никуда. Но, похоже, они здесь одни. И на том спасибо. Во всяком случае в темноте больше ничего не светится. Разлепив спёкшиеся губы она хрипло из себя выдавила:
– Приветик, сестрёнка.
Язык в её пересохшем рту, еле ворочается. Кажется, она его прикусила. На губах сладковатый привкус крови въевшийся в вязкую слюну. Она попыталась её сплюнуть, но слюна, раскачиваясь на губе, по-смешному повисла, и не желала падать. Вот же зараза, как крепко прилипла.
Виктория медленно повернула голову в её сторону и посмотрела на неё. Взгляд у неё какой-то чумной, как у наркоши.
– Васкес? Во как оно… – Девушка криво усмехнулась. В глазах светится усталость и испуг. – Как же мы с тобой так глупо попались? А, подруга?
– Да не как, а куда…
Васкес завертела головой. Ей никак не удавалось разглядеть, что находится за её спиной. Почему-то всегда, если ждёшь опасности, она обязательно подстерегает тебя сзади. Успокоилась она только тогда, когда её шею пронзила острая боль: «Вот же, бля, как сильно прострелило…»
– Проклятье. Что за гадость у нас на руках? – Васкес с силой потянула на себя запястье. Слизь оказалась очень прочная и не желала сдаваться. Костюм ей уже не помощник. Он пригоден разве что, как одежда. Даже клинки не удаётся извлечь. При таком положении вещей, шансы на освобождение у них нулевые.