Гостиница Четыре стихии
Шрифт:
Девушка за раздумьями потеряла концентрацию на несколько секунд, не больше. Оба защитных кольца яростно взревели, замкнули свою соратницу в колбу
140
высотой до небес. Весна очнулась от резкой боли в плече: от невероятного жара и напряжения загорелись кончики волос. Но Огонь не мог дозволить себе причинить Хозяйке Гостиницы вред больший, чем уже допустил, и погасил свои искры на локонах, вернулся едким дымком к родному очагу. Внутренний круг уплотнился, вытянулся, соединяясь с внешним в тщетной попытке исправить ошибку. "Что такое?.." Весна поймала отскочивший от стены мохнатый комочек и громко закричала, когда сквозь непроходимое пламя проявились черты живогосущества!
–
– шепнула девушка. Существо было покрыто золотыми доспехами пылающей кожи, за внутренним жаром радужки глаза не было видно белков. Оно протянуло к Хозяйке Гостиницы руки и, не церемонясь, сжало её в объятиях. Весна не посмела даже пискнуть: она не знала, как назвать происходящее... Наглость? О, да! Но не на ту напал! Можешь у маляра поинтересоваться!
Когда за кирпичной завесой послышались новые крики и визг, ни одни из жителей Грезящих Островов не шевельнулся. Ситуация во всей красоте предстала перед ними, когда занавес обрушился на землю, взметнулся мириадами искр и затаился остывающим пеплом. Каким образом, о том история умалчивает, но несносная незваная гостья восседала на спине у своего похитителя, визжала дикой кошкой и методично выдёргивала у бедняги целые клоки шевелюры. Существо, серое из-за дымящейся кожи, юзом вертелось на месте, однако все попытки сбросить с себя взбесившуюся девицу заканчивались полным ликованием последней.
– Голый!
– ахнула Весна в оскорблённых чувствах, едва смогла разглядеть похитителя без золотого панциря.
– Дорогой незнакомец, льгот при заезде в Гостиницу не жди: мало мне человека-невиди-и-имки... Аааааа!!!
Последний возглас слился воедино с воплем существа. Весна победно вытянула вверх кулак с зажатым в нём трофеем: самым объёмным клоком чёрных волос похитителя. Ожидающие жители ответили девушке суровыми взорами и молча вытянули из складок одежды и наставили на Хозяйку "какой-то там" Гостиницы странные конструкции из металлических и стеклянных трубочек.
– Специально для тебя принесли снаряды для оружия, смазанные огнеупорной смесью, - поведал седобровый местный житель.
– Можешь проверить, но наш сын уже показал тебе, на что мы способны. Будь благоразумной, и мы ответим тебе тем же. Мы не убийцы, в отличие от небожителей. Мы просто вынуждены себя защищать.
– Да не хочу я с вами воевать!
– в сердцах воскликнула Весна и ногами оттолкнулась от спины похитителя. Забавная в любой другой ситуации конструкция развалилась на две части. Девушка приземлилась на стопы, не удержалась и упала на землю. Похититель перестал поскуливать, сжимая пострадавшую голову, и взглянул на мучительницу с немым укором. Его кожа ещё хранила на себе тяжёлые опалины, но быстро восстанавливалась, так что, похоже, огонь не причинил ему ни малейшего увечья. Зато Весна постаралась на славу.
– Хочешь, угадаю, о чём ты думаешь? Ты сейчас мечтаешь о противоядии от обезумевшей женщины. Не переживай: твои сородичи утихомирят её чуть позже снарядом в лоб! Но как ты... как ты прошёл? Твоя кожа...
– Сын Саламандра рождён в огне. Это его стихия.
– Какое совпадение: моя тоже! Вот только есть одна загвоздка: из нас двоих лишь я являюсь одной из сторон "четырёхугольника". Моя сестра, Золушка, очень любит выращивать. Могу порекомендовать её как специалиста по восстановлению шевелюры... Эй, вы и о Золушке слышите впервые?! Не может быть...
141
– Конечно, не может, - буркнул Саламандра. Один из жителей передал ему бесформенную одежду, которая была у местных в большой моде. Похититель встал, показав Весне спину, и натянул робу через голову.
– Я родился на материке и знаю наперечёт все семь чудес. И о "четырёхугольнике" знаю. Отец Ашия, - он обратился к седобородому, - она одна из тех, за кем охотятся небожители.
– Наверное, не особо старательно, раз упустили её в Пропасть. Значит, теперь ждём нового вторжения. Дети наши, всех призываю готовиться к обороне! Небожители не оставят нам такой поразительный механизм в единоличное пользование!
– тёмные фигуры закопошились как муравьи, разбежались в разные стороны организованными парами-тройками. Саламандра отошёл к седобровому и встал у него за спиной. Прежде чем похититель закрыл нижнюю часть лица шарфом, Весна разглядела чешуйчатые разводы от крыльев носа к вискам. Седобородый протянул девушке руку и уверенно кивнул.
– Пойдём, дочь Огня. Ты ещё не изменила, надеюсь, своего решения не воевать с нами?
– Я - женщина и ничего не могу гарантировать однозначно, - откровенно пожала плечами Весна.
– Замечательно! Значит, пока ты определяешься, у меня есть время кое-что тебе показать.
Голова Владимира моталась из стороны в сторону. Глупая улыбка - единственный признак разумности - смялась и перемешалась с десятком различных выражений, и сейчас точно определить состояние художника по лицу было невозможно. Листки, ненадёжно прижатые к груди, при каждом резком движении разлетались веером. Всё меньше и меньше шедевров оставалось в собственности мастера. Последнюю жидкую стопку Владимир отчаянным движением смял в трубочку и перехватил обеими руками. Когда Ши выпустил его рубашку, на художника было жалко смотреть. Он местами позеленел, местами посерел, но по-прежнему мужественно не глядел в сторону услужливо протягиваемых бескрылым рабом мелков.
– ... а вот... и... облезешь... пернатая ты душонка... Тебе даже... витьё гнезда... никто не доверит...
– Художник, ты зря упрямишься, - заговорил старший.
– Пойми: ничему хорошему твою жену в Пропасти не научат. Если мы вообще отобьём её живой. Огонь не найдёт воплощения и вернётся в стихию до тех пор, пока у Изабель не родится брат или сестра. А если такого не случится? Учти, художник, у нас она будет в целости и сохранности. Послушай совета старшего, возьми мелок и нарисуй её рядом. Так и быть, устроим вам медовый месяц и поместим её клетку... скажем, в паре локтей от твоей кушетки.
– Не-е-ет! Это ты не понимаешь! Это я, именно я отправил её в свободное воздушное плавание! Ты представляешь, что она сделает со мной? Проест мне плешь,
– - буду я в лучшем случае как Оле-Лукойе.
– Художник-животворец боится своей жены. Ши, сочинишь на эту тему красивую мелодию?
Шуэ не ответил, отвернулся к окну. Старший растянул губы в улыбке и указал Владимиру на мелки. Художник вымучил ответный оскал и повторил движение юного натуралиста.
142
– Хорошо, уговорил, - старший хлопнул по коленям, удобно устроился на кушетке и прикрыл веки. Какое-то время слышалось только его дыхание. Владимир насторожился, бросил взгляд на Ши и быстро прикинул, успеет ли выхватить мелок и сделать хотя бы пару штрихов. Но старший внезапно широко раскрыл глаза и уставился в потолок: - Тогда смотри...
– и художника закружило в хороводе воспоминаний...
– ... Немедленно прекрати!.. Перестань!.. Владимир!..
Он изобразил хохот злобного упыря, каким славился один из персонажей заезжего кукольного театра, и удвоил усилия. Лилия тщетно закрывалась вымокшим веером: тот сейчас скорее напоминал окунутую несколько раз в ведро с водой белую ворону, чем изысканный аксессуар. Ох, и влетит ей от няни: лишь вчера отец прислал из столицы заказ любимицы. Продав подаренные вещицы, красавица Лилия могла купить маленький замок и поселиться там с возлюбленным художником.