Гостиница Четыре стихии
Шрифт:
– Остров!
– взвизгнула Маб, привлекая внимание.
– Такого бы матроса в "воронье гнездо" на моей ласточке...
– Забирай, отдам недорого. Тебе - вообще задаром, выгодная покупка, - безразлично откликнулся Хасан.
145
– Извини, о наглая чёрная физиономия, но я не достоин такого счастья. Кушайте на здоровье сами... О, а вот и Мировое Древо! Странно, тысяча футов под килем, по мне, так дуб дубом. И почему остров такой большой?
– ревниво прогнусавил любитель необъятных водных просторов.
– Всю картину портит.
Остров практически
Кроме того, Мировое Древо также являлось местом раздела небес вертикальным "горизонтом": по обе стороны от тонкой черты соседствовали день и ночь с игрушечным солнышком, румяным и с веснушками, и гордым профилем месяца. Выглядели они как самостоятельные сказочные персонажи, хотя, вполне возможно, так оно и было: ведь наши герои жили в мире чудес.
Единственным путём до острова Буяна была дорога, выбранная странниками: по воздуху на ковре-самолёте. Ни мостов, ни барж с толпящимися желающими в обозримых окрестностях не наблюдалось. Хасан и Морган-джан невольно переглянулись и нахмурились: остров Буян, пусть и не входил в знаменитые семь чудес Сказочных Королевств, но всё же был одним из любимейших мест паломничества.
– Что-т' нэ нравит'ся минэ это, э, дарагой, как думаиш' (к глюпий отрок не обращаюс', он и так умный)? Пасматри, как макак волноват'ся, даже блох перестат' ловит' на хозяин!
– Зачем врёшь, уважаемый, а? Нет у меня блох: я не босяк уличный. Ты путаешь меня с кем-то.
– Ты что, намекат' на мой великий господин аль-Рассул?! Или, может, на свой собственный отэц?!
– Так, оставили папу в покое, чтоб ему на том свете в роме купаться... Не нравится мне это море.
– Ни одной девы с рыбьим хвостом?
– ухмылка у Хасана вышла что надо.
– Я бы не отказалась от рыбки, - печально вздохнула баньши, снизившись над ковром.
– Она... Смерть!
– Она - фосфор! Для мозгов полезно, между прочим... Хм, а тебе бы действительно не повредило!
– Маб!
– крикнул Хасан и привычно выставил руки. Бесформенный ком в ореоле смятых крыльев рухнул вниз. Молодой колдун склонился над фигурой, убрал назад жидкие пряди и вгляделся в осунувшееся лицо.
– Всегда бы так, а? Брык - и в обморок!
– Хасан одарил Моргана-джан взглядом укора. В настоящий момент в их тандеме молодой колдун больше претендовал на роль взрослого.
– О-опс! Какая злая тучка...
– господин корабля отмахнулся от надвигающейся черноты, но та и не подумала повиноваться. Морган-джан удивлённо кашлянул и с сомнением посмотрел на руку, будто она ему не принадлежала.
– Глаз раскырой, да! Это могучий птыц! Э, многа могучий птыц! Как сверкает глаз-алмаз, да-а!
– Фурии!
– Хасан выхватил ятаган и очертил им широкий круг над головой. Морган-джан тактично пригнулся.
Небеса ответили своим круговоротом: птицы-тучи зависли высоко над ковром и вытянулись воронкой, заманивая в бесконечную пляску. Небо раскрасилось всеми
цветами радуги, они расползались зыбкими слоями от горизонта до горизонта.
146
Раздался требовательный визгливый крик, так что баньши подбросило в воздух. Маб оттолкнула протянутую Хасаном руку, высоко подняла голову и издала ответный крик. Чёрные, без зрачков, глаза неотрывно следили за центром круговорота.
– Да будут мою ласточку преследовать сотни штормов, если это не баньши! Надеюсь, в комплекте с одной рабыней не идёт весь её клан? Я знаю одного любителя экзотики, который скупит у тебя всю партию оптом...
Маб резко откинулась назад, из её груди вырвался хриплый стон. Малик выглянул из-за пазухи хозяина, не удовлетворился увиденным и юркнул обратно. Хасан беспечно выпустил из руки ятаган и приник к баньши.
– Кажется, дышит...
– признался он неуверенно. Морган-джан усмехнулся.
– Э-э, я ведь не лекарь, да! Ай-яй!
– молодой колдун отдёрнул ладони от лица баньши, точно обжёгся, и с шипением затряс кистями. Баньши внезапно широко раскрыла глаза и заговорила чужим голосом:
– Кто вы и зачем явились к таинственному острову?..
– Заповедная зона, что ли? У меня есть лицензия на браконьерство! В Аграбе чего только нельзя купить...
– Ай-яй, зачем так сразу жаришь, да!
– протянул Хасан.
– Нить нашего пути так петляет, что распутать клубок под силу лишь мудрости Мирового Древа! Позволь только встать в тени у колодца его знаний, и мы будем одарены на долгие века, похожие на звёздные глубины!
– В нашей власти не позволять, а обрекать. Обрекать на смерть. Что ты можешь предложить нам взамен погребального плача?
– Презренная! Ни одна женщина не смеет просить с меня плату! Пошла прочь, ты и твои подруги, пока я не пустил тебя как курицу в ощип! Вот моя плата!
– Хасан в ярости резко выкинул вверх сжатый кулак и с силой раскрыл его. Серая туча словно накрылась плюшевым чёрным одеялом.
– И имя ей - твоя ничтожная жизнь!
– Глупый мальчишка! Как ты обращаешься с баньши! Одна из нас рядом с то... А-а-ааааа!!
Шаль надвигающейся бури гостеприимно распахнула сомкнутые концы и плюнула в стаю баньши молнией. Связь с демонами прервалась, и Маб очнулась от забытья. В огромных глазах показалась привычная влага, рабыня хватала ртом воздух, точно поднялась из морской пучины в мир людей.
– Диплома-а-ат, - протянул Морган-джан, глядя на Хасана не без уважения.
– Будешь у меня на ласточке числиться штатным парламентёром. А то лепрекон вечно ворует, якорь ему в глотку, тролль отбирает то, что наворовал лепрекон, а я как капитан корабля снимаю сливки. Тут не до переговоров...
Молодой колдун пристально вгляделся в мечущуюся стаю стражниц Мирового Древа и взмахнул рукой вниз, в сторону и вверх. Чёрное покрывало потянулось к морю вязаным чулком, сомкнулось, полностью затянув серую стаю. Раздался ужасающий крик толпы взбешённых женщин, сквозь хрупкие, но надёжные стены темницы без конца проявлялись крылья, руки, ступни. Стражницы не желали мириться с проигрышем и грозили вот-вот вырваться наружу.