Гостья из прошлого. Часть 2
Шрифт:
— А здесь не найдется красного вина?
— Конечно, дорогуша, — ответил ей Клаус и протянул вампирше бокал, наполненный рубиновым напитком.
Кетрин коснулась тонкой ножки пальцами, и в следующий момент ловко опрокинула все содержимое на себя.
Красное вино мгновенно пропитало светлый шелк, оставляя некрасивые разводы.
— Я такая неловкая, — вымолвила она, поднимая на вампиров невинный взгляд, — может быть проводишь меня в ванную комнату, Элайджа?
Старший Майклсон лишь кивнул.
— Разумеется. Идем.
Он шагнул вперед, и Кетрин устремилась
— Поможешь мне снять платье?
Вампир свел брови, поднимая на Кетрин внимательный взгляд. Не успел он сказать и слова, как вампирша, подошла к нему вплотную, поворачиваясь спиной.
— Здесь молния, я …
Но вампир уже потянул вниз маленький язычок. На лице Пирс помимо воли расцвела распутная улыбка, она тут же спустился вниз широкие бретели и повернулась к Элайдже лицом. Бюстгальтера на ней не было.
— Может, поможешь мне и дальше? — вскинула бровь Кетрин, спуская вниз платье, пока оно не оказалось у ее ног.
— Боюсь, что ты не по адресу, Елена.
Голос Элайджи был лишен каких-либо эмоций, и Пирс на мгновение застыла, ошеломленная его безразличным взглядом, который скользнул по обнаженной груди.
— Я люблю свою жену.
— Разве я тебе не нравлюсь? — предприняла последнюю попытку Кетрин, касаясь ладонью мужской щеки.
Но не успел Майклсон ответить на ее вопрос, как комнату наполнил дрожащий от ярости голос Алин.
— Немедленно убери руки от моего мужа. Мне плевать кто ты и что тебе нужно. Если ты сию же минуту не уберешься из моего дома, я сверну тебе шею.
========== Часть 24 ==========
Гвендолин весело смеется, когда приходит ее черед водить в игре, и Алин не может сдержать улыбки, видя довольное лицо своей дочери. Ведьма щурится, наслаждаясь происходящим, и в этот миг чувствует на своей щеке чей-то горячий взгляд.
Сальваторе стоит в нескольких метрах от нее, держа в руках два бокала с шампанским, и когда Алин поднимает на него глаза, губы вампира расходятся в ленивой улыбке, и он шагает к ней через толпу веселящихся детей, поднимая вверх руки.
— Не хочешь выпить, зеленоглазка?
Ведьма прикусывает губу, пристально глядя на Деймона. В этот миг для Алин становится совершенно очевидным тот факт, что он, не смотря на все обещания, так и не внял ее словам. И девушке становится грустно. Потому что на самом деле ей нравится это синеглазый вампир, который только хочет казаться плохим.
Он подходит к ней почти вплотную, протягивает бокал с игристым напитком, на что ведьма лишь качает головой.
— Тебе даже это запрещено? — закатывает глаза Сальваторе, но его тон при этом вовсе не кажется Алин веселым.
— Я думала, что мы поняли друг друга, Деймон, — говорит она, сводя брови, — тогда, в супермаркете.
— А разве я веду себя неприлично, зеленоглазка? Предложить даме выпить — лишь проявление хороших манер.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — вздыхает Алин, склоняя голову, — будет гораздо лучше, если ты уделишь внимание своей спутнице. Может тогда она перестанет бросаться на чужих мужей.
С этими словами ведьма переводит взгляд на барную стойку, где еще несколько минут назад Элайджа распивал бурбон вместе со своими братьями, и зеленые глаза недовольно щурятся, когда обнаруживается, что мужа там нет. Алин хватает нескольких секунд, чтобы окинуть взглядом двор в поисках Елены.
— Где твоя чертова баба? — цедит она, поднимая на Деймона злые глаза.
Сальваторе заворожено рассматривает ведьму, магия которой под действием эмоций вырывается из-под контроля, создавая вокруг Алин едва заметную, мерцающую ауру. И вампир понимает, что, не смотря на все желания, что будят в нем эти пухлые губы, точеная фигура и смоляные локоны, что, наверняка, на ощупь словно мокрый шелк, он не хочет быть причастным к тому, что причинит ей боль. А в том, что Кетрин преследует именно эту цель, Деймон не сомневается.
— Я бы рекомендовал тебе заглянуть в дом, зеленоглазка.
Алин срывается с места, едва он успевает договорить. Проходит не больше минуты, прежде чем она останавливается у порога, слыша ледяные слова Элайджи:
— Боюсь, что ты не по адресу, Елена. Я люблю свою жену.
Слова мужа заставляют ведьму напряженно нахмурится, и изящная рука ложится на дверную ручку, когда ушей Алин касается томный голос Елены:
— Разве я тебе не нравлюсь?
Ведьме хватает секунды, чтобы оказаться в гостиной, где она видит картину, которая вызывает у девушки такую ярость, что окружающие ее свечи, начинают вспыхивать даже без заклинаний. Елена, на которой из одежды только тонкие трусики, тянет ладонь к щеке Элайджи, лицо которого выражает лишь недоумение. И Алин сама не узнает свой голос, больше похожий на шипение.
— Немедленно убери руки от моего мужа. Мне плевать кто ты и что тебе нужно. Если ты сию же минуту не уберешься из моего дома, я сверну тебе шею.
Майклсон поднимает темные глаза на жену, и отступает от Елены на шаг, сводя брови. Но ведьма будто и не замечает напряженного выражения его лица. Раскосые глаза следят лишь за полуобнаженной девушкой, которая медленно поворачивается в ее сторону, зло щуря янтарные глаза.
— Как невежливо, Алин.
— Лимит моей вежливости был исчерпан, когда ты повисла на моем муже, предлагая себя, как последняя дешевка, — цедит ведьма, сжимая в кулаки тонкие пальцы, которые дрожат от ярости, — тебе мало Деймона?
— У Сальваторе к сожалению не слишком разборчивый вкус, — неожиданно низким голосом отвечает ее собеседница, — он отчего-то хочет тебя.
— Удивляет, что не всем нравятся шлюхи?
— Скорее то, что какая-то никчемная девка, вроде тебя, может думать о том, что способна со мной конкурировать.
— Конкурировать? — Алин зло смеется, закатывая зеленые глаза, — как можно конкурировать с пустым местом? Если ты не заметила, то мой муж только что дал тебе понять что ты, мягко говоря, его не привлекаешь.