Гостья замка Лорримор

Уилкинсон Ли

Разве не этого она хотела?

Нет! – кричало ее сердце. Кэл обладал всем, что она надеялась когда-нибудь найти в мужчине. Если сейчас она даст ему уйти, то лишит себя бесценного сокровища. Она жаждала его близости, его объятий, и пусть даже это продлится только одну ночь.

Поняв, что ничто другое на свете не имеет значения: ни помолвка с Ричи, ни причина, которая привела ее сюда, – она бросилась за ним.

Он уже подошел к своей двери.

– Кэл...

Это было сказано шепотом, но он обернулся. Она подошла и, положив руки

ему на грудь, покаянно посмотрела ему в глаза. Его лицо было мрачным, как штормовое море.

– Кэл, я виновата...

– В чем? В том, что хотела быть не со мной, а с Ричи?

– Нет. В том, что солгала. Я совсем не думала о Ричи. Мне просто стало страшно. – Отрывистые фразы свидетельствовали о ее нервном напряжении. Его лицо смягчилось. Несколько осмелев, она сказала: – Я хочу быть с тобой.

Он обхватил ее лицо ладонями и пристально всмотрелся в него.

– А ты уверена, что утром не пожалеешь?

– Уверена.

Он привлек ее к себе и ввел в свою комнату.

Быстро запечатлев на ее запрокинутом личике поцелуй, хрипло спросил:

– Хочешь принять душ?

Она кивнула и вошла в роскошную ванную, ожидая, что он последует за ней, но спустя несколько мгновений поняла, что, проявив чуткость, Кэл предоставил ей возможность остаться одной. Сняв купальник, Саманта ополоснулась под душем, быстро вытерлась и высушила длинные волосы. Приободренная и немного успокоенная, она замешкалась у двери. Ей почему-то не хотелось выходить из ванной обнаженной.

Тут раздался стук, дверь на несколько дюймов приоткрылась, и в щель просунулась рука, державшая ее атласную ночную рубашку и пеньюар.

– Надеюсь, я успел вовремя? – спросил голос Кэла.

– В самый раз, – с облегчением ответила она. Он подумал о ее чувствах, позаботился о том, чтобы принести ей необходимые вещи. Не доказывает ли это, что его мнение о ней переменилось?

Когда через несколько секунд Саманта появилась из ванной, он снова быстро поцеловал ее и, пообещав вернуться через минуту, вошел в ванную.

Прислушиваясь к шуму хлынувшей воды, она огляделась. Спальня Кэла была самой обыкновенной мужской спальней с белыми стенами и простой мебелью. Два светильника, двуспальная кровать с пологом.

Саманта сняла пеньюар и повесила его на стул, но мысль о том, чтобы лечь в кровать без него, смутила ее. Набитый книгами шкаф говорил о том, что Кэл любит почитать на ночь. Интересно, каковы его вкусы? Она разглядывала корешки, когда появился Кэл. Кроме полотенца, переброшенного через плечо, на нем ничего не было... Его поджарое тело с чистой здоровой кожей покрывал ровный загар. Он был босиком и даже не причесался – словно очень торопился.

Саманта увидела, как перекатываются мускулы под его кожей. У нее пересохло во рту, и она с трудом проглотила слюну.

Он отбросил в сторону полотенце и, в упор взглянув на нее, произнес:

– Я думал, ты уже в постели. – Но, заметив и неправильно истолковав охватившую ее легкую дрожь волнения, он отрывисто

добавил: – Должно быть, Ричи обладает скрытыми достоинствами. Наверное, в его постель ты ложилась с большим нетерпением.

Его слова прозвучали как пощечина. На глазах Саманты выступили слезы, и она шагнула к двери. Но он опередил ее и преградил ей дорогу.

– Выпусти меня, – проговорила она сдавленно. – Я, наверное, сошла с ума, решив, что ты переменил обо мне мнение.

Горячие слезы потекли по ее щекам. Кэл привлек ее к себе и движением, которое можно было даже назвать нежным, прижал ее голову к своей груди. Мучительно подавляя желание разрыдаться, она напряженно застыла, слушая, как он шептал, касаясь губами ее волос:

– Не плачь. Я не хотел обижать тебя.

Неужели он сказал это? Саманта вскинула голову.

– Не верю ни единому слову! Тебе нравится быть жестоким со мной.

– Отнеси это на счет ревности.

– Ревности? – Ее зеленые глаза изумленно раскрылись.

– Удивительно, не так ли? Я никогда не был монахом и всегда признавал за моими партнершами право иметь в прошлом близких друзей. – Он большим пальцем смахнул слезу с ее щеки. – Но ты странно действуешь на меня. Мне почему-то невыносимо думать, что к тебе прикасались другие мужчины. А особенно мой брат.

– Я никогда не была близка с Ричи.

Мгновение Кэл оставался неподвижным, испытующе глядя на нее.

– Повтори еще раз, – резко велел он.

– Я никогда не была близка с Ричи. Самое большее, что он делал, – это целовал меня.

– Слава Богу.

– И не было...

Он остановил ее поцелуем.

– Теперь, когда я знаю, что Ричи не входит в число твоих мужчин, мне больше нет до них дела.

– Но, Кэл...

Он еще раз поцеловал ее и, дав волю нетерпению, подхватил на руки и отнес на кровать. Ее длинные волосы покрыли белую подушку, как черным шелком. Он лег рядом и, опершись на локоть, принялся ласкать ее тело под гладким атласом и говорить, какая она красивая и как сильно его влечет к ней. Его слова и ласки были как бальзам для ее гордости и чувства собственного достоинства, и когда он начал страстно целовать ее, она радостно обвила руками его шею и ответила на поцелуи. Потом он стал ласкать ее грудь, прикрытую тонким кружевом, и прикосновения его опытных пальцев и губ заставили ее трепетать от сладострастия.

– Сними рубашку, – прошептал он. – Я хочу видеть тебя всю.

Саманта приподнялась без уговоров, и он помог ей стянуть рубашку. Ее безупречная кожа засияла в свете лампы, как светлое золото. Она слышала, как Кэл возбужденно дышит, медленно разглядывая ее стройное тело. Пока он смотрел, она изучала его лицо. Подрагивание длинных ресниц, темный румянец, выступивший на жестких скулах, свидетельствовали, что он находит ее не просто привлекательной. Наверное, впервые в жизни Саманта испытала радость оттого, что красива... или мужчина, которого она любит, находит ее красивой.