Государь Руси
Шрифт:
Будь у Ираклия I хотя бы один легион времен Траяна… да чего уж там, хотя бы один настоящий комитатский легион – он бы смог без особых усилий остановить вторжение арабов. Но его не было. И взять его ему было не откуда.
А вот у Ярослава он был.
Как раз легион по размеру, вооружению и выучке очень похожий на классический комитатский. Они ведь были сильно меньше классических легионов. И на этот легион арабская пехота и побежала.
Фундиторы проскочили за щиты легионеров, что тут же их сомкнули и встали в римскую стойку. Вполоборота, чтобы держать натиск. Копья сверху, коротким хватом за середину древка. Головы наклонены к щитам.
А из-за спины легионеров полетел всякий хлам – стрелы, дротики и снаряды пращи. Много. Массово. Прямо в набегающую беспорядочно толпу.
Но людей было очень много. И бежали они быстро. Поэтому остановить этот обстрел их не смог. Да и массировать его толком не удавалось из-за особенности построения.
И вот – с ревом эта толпа ударила в щиты.
Кое-где сломались копья. Где-то легионеры отошли на шаг-другой назад. Но в целом – устояли.
Те легионеры, что потеряли свои копья в сшибке, выхватили короткие колющие мечи и начали работать ими. Очень продуктивно работать. Остальные играли в швейную машинку копьем, взятым за середину древка.
Удар. Удар. Удар.
А через их головы полетели глиняные гранаты с древесным спиртом. Они падали на противника. Разбивались в падении или как-то еще. И выплескивающаяся горючая жидкость вспыхивала от тлеющего фитиля. Из-за чего в, казалось бы, огромной массе людей, пытающейся продавить проходы, не выходило единства.
Крики. Вопли. Мельтешение.
И, что очень важно, слабое давление. Ведь люди не могли обеспечить нормального натиска, двигаясь по пылающей земле.
Не прошло и минуты как арабская пехота откатилась и перешла от решительного натиска к не менее решительному бегству. Кто куда.
А комитаты, получив из обоза свежие копья и метательные снаряды, вышли под звуки буцин и барабанов в поле. Ни викинги, ни греки, что были в этой армии даже не приняли участия в этой фазе боя. Оно и не требовалось.
Пока не приняли. Теперь же, чтобы преследовать врага, викинги были очень нужны. А греки же могли прикрыть обоз, пока легион в поле.
– Один! – Ревели викинги, вырвавшиеся на оперативный простор.
– Арес! – Били в щиты греки, стоящие на страже обоза.
И лишь комитаты, быстро развернувшись правильным боевым построением, выдвинулись на остатки ордера арабов. На их конницу. Без всякого стеснения и опаски…
Шейх мрачно на них смотрел.
– Нужно уходить, мой господин, – обратился к нему помощник.
– Неужели он прав?
– Он не может быть прав! – Воскликнул стоящий рядом имам.
– Но почему тогда он так легко разбил войско правоверных?
– Ему помогали демоны.
– Пусть так. Но почему нам не помогает Всевышний?
Тишина.
– Да и, если подумать, ничего такого не произошло. Он просто спровоцировал нашу пехоту к атаке. И заставил ее воевать по своим правилам. Высшие силы в этом если и участвовали, то не явно. Может быть дело и не в демонах…
– Он демонопоклонник!
Шейх промолчал и чуть тронув поводья своей лошади, поехал вперед. Сначала один, а потом за ним увязалась и остальные.
Его обуревали страшные эмоции. Всю его грудную клетку сдавливало от чувства боли и ужаса. Он хотел только одного – погибнуть в бою и не испытывать более этот стыд. Поэтому он выхватил клинок и постарался как можно сильнее разогнаться. В конце концов пять сотен степной конницы – это сила. И он ее вел в совершенно самоубийственную атаку. На копья и сплоченную пехоту. Но он не собирался воевать как раньше. Он хотел ударить противника лошадью. Смять. Стоптать. Уничтожить.
Но вот прозвучала труба и со стороны комитатов в воздух взлетели стрелы и дротики. Секунда. Другая. И вот они все градом обрушились на надвигающуюся конницу.
Шейх зажмурился.
Когда же волна прошла, оказалось, что он все еще несется вперед.
Новая волна.
И вновь обошлось.
Тридцать шагов.
И вот на землю перед пехотой полетели какие-то горшки и полыхнуло. Лошади, испугавшиеся огня, встали на дыбы. И шейх, не усидев в седле, улетел на землю.
Над головой просвистела новая волна стрел и дротиков, отозвавшись вспышкой криков и боли. Шейх же лежал на земле, смотрел в небо и плакал. Просто и бесхитростно плакал. Все, за что он сражался всю свою жизнь оказалось миражом в пустыне. Обманом. Иллюзией.
Это было очень больно осознавать. Страшно и больно.
Так он и лежал, пока над ним не показался комитат с копьем. Он хотел было ему что-то сказать, но тот молча ударил копьем, обрывая его жизнь. Проконтролировал финал. И пошел дальше. Оставив шейха лежать на земле, взирая на небо полными боли и удивления широко открытыми глазами.
– Труби общий сбор, – скомандовал Ярослав, окинув поле боя взглядом.
– Сбор? – Удивился Ивар, который не убежал со своими викингами в угаре преследования бегущих врагов.
– Мы не знаем, какие еще тут могут быть армии. Ты знаешь, почему арабы медлили?
– Боялись тебя.
– Могли. А могли и ждать подкрепления. Например, войско халифа, которое, для встречи нас могло выйти загодя из крепости и укрыться в складках местности. Например, вон там. Или вон за тем холмом.
Ивар нахмурился, но промолчал.
Ярослав же продолжил наблюдать за полем боя. Точнее полем разгрома. Избиения…
Глава 5
867 год, 4 марта, Иерусалим
Завершив полевую битву Ярослав разослал дозоры. И только убедившись в полной безопасности, продолжил свое наступление на город Гроба Господня.
А пока дозоры разведывали местность, комитаты и викинги произвели добивание раненых и сбор трофеев. В том числе и захват импровизированного обоза, брошенного армией.
В отличие от войск консула Нового Рима арабы шли обычным для эпохи образом – разоряя все на своем пути. Поэтому обоза как такового не имели. Да, что-то приходилось везти на себе. Но для этого применялись не обоз в классическом смысле этого слова, а вьючных животных – верблюдов да мулов. Вот их-то и захватили «в плен».