Государь всея Руси
Шрифт:
Под весну приехали на Москву Назар подвойский и вечевой дьяк Захарий. Они привезли великому князю предложение новгородцев: называть себя их «государем». «Наперед того, как и земля их стала, того не бывало — никоторого великого князя государем не называли, но господином».
За условной феодальной терминологией скрывались реальные политические явления. Термин «господин» означал власть и покровительство, но предполагал сохранение известной независимости у подвластных. Термин «государь» означал полную и безоговорочную власть. Признание великого князя «государем» над Новгородом было бы равнозначно концу феодальной республики.
24 апреля в Новгород отправились бояре Федор Давыдович Хромой и Иван Борисович
На новгородском вече эти предложения вызвали бурю. Вече заявило, что послы в Москву были отправлены без его, веча, «веданья». Начались расправы с теми, кто, по подозрению новгородцев, «тую прелесть чинили». Боярина Василия Никифорова «приведоша на вече» — «переветниче, был ты у великого князя, а целовал еси ему крест на нас». Напрасно он объяснял, что «целовал крест» великому князю, не имея в виду измену Новгороду. Разъяренная толпа убила его и еще нескольких бояр, «обговоривших» друг друга. Предложение Москвы было категорически отвергнуто. С этим и вернулось посольство Федора Давыдовича, пробывшее в Новгороде шесть недель. [101] В Новгороде опять пришли к власти противники московской ориентации.
101
Там же. С. 309—310; Псковские летописи. Т. 2. С. 209.
Что же произошло в действительности в эти решающие месяцы, с марта по июнь 1477 г.? В литературе на этот счет высказываются разные мнения. Но более или менее отчетливо вырисовываются два основных факта. Во-первых, мартовское посольство в Москву действительно имело место (некоторые исследователи это отрицают). В этом убеждает поведение самого новгородского веча — оно ведь не опровергало факта посольства, а только утверждало, что не давало послам таких полномочий. Второй факт — послы в Москву действовали не по наказу веча, а по инициативе какой-то части новгородских бояр, скорее всего именно тех, которые стали впоследствии жертвой расправы.
Какую же цель могли преследовать бояре, приглашая великого князя стать «государем» в Новгороде? Наиболее правдоподобно выглядит такое объяснение — они хотели ценой перехода на службу великому князю сохранить свое положение и свои богатства.
Трудно назвать это поведение высокоморальным, но понять его можно. Республика явно доживала последние дни. Суд на Городище и последующие суды в Москве не оставляли на этот счет ни малейшего сомнения. Часть бояр решила ускорить события. Они надеялись, что, получив предложение стать «государем» по инициативе бояр, великий князь согласится на сохранение основ новгородского порядка, а главное, боярских вотчин.
Но они ошибались. Сохранение могущества боярской олигархии было несовместимо с интересами Русского государства. Бояре не получили единодушной поддержки даже в рядах господы, далеко не изжившей еще литовские симпатии и державные амбиции. А в глазах веча бояре, перешедшие тайком на службу к великому князю, выглядели прямыми изменниками. Проект мирного, безболезненного для боярства включения Новгородской земли в состав Русского государства с сохранением прежней социально-политической структуры оказался не более чем утопией, реализация которой лишь ускорила неотвратимый конец.
Лето 1477 г. было тревожным. В Москве готовились к новому подходу на Новгород.
Война с ним
9 октября 1477 г. великий князь выступил в последний новгородский поход. Собственно, войны уже не было. Новгородская рать заперлась в городе. Не встречая сопротивления, двигались московские полки по Новгородской земле. В последних числах ноября, пройдя по льду через Ильмень, они со всех сторон обложили Новгород. Сам великий князь встал 27 ноября на левом берегу Волхова, выше города, у Троицы на Паозерье. Здесь во время «Троицкого стояния» и начались длившиеся почти полтора месяца переговоры с новгородскими делегатами, предводительствуемыми архиепископом.
Новгородские делегаты стремились затянуть переговоры в надежде, что московские войска не смогут долго держать зимнюю осаду большого, хорошо укрепленного города. Первоначально спор шел по второстепенным вопросам. Но 7 декабря боярин князь Иван Юрьевич Патрикеев, глава московской делегации, сообщил окончательные требования великого князя: «Вече и колоколу в отчине нашей в Новегороде не быти. Посаднику не быти. А государство нам свое держати... А которые земли наши, великих князей, за вами, а то бы было наше».
Целую неделю обсуждали новгородцы требования великого князя. 14 декабря они привезли в ставку ответ с согласием на отказ от веча, колокола и посадника. Приговор вечевому строю был произнесен. [102] Но, уступив в наиболее важном для великого князя вон просе о политическом строе в Новгороде, т. е. согласившись на уравнивание с другими русскими землями, новгородские делегаты упорно добивались благоприятного решения главного для себя вопроса — о своих землях, водах, «животах» (имуществе), «позвах» (вызовах в суд на Москву), службах. Спор о вотчинах перерастал в торг.
102
ПСРЛ. Т. 25. С. 318.
Между тем обстановка в городе накалялась. Не хватало хлеба. От голода и скученности вспыхнула эпидемия — начался мор, а с ним и волнения в стане осажденных. «Иные хотящи битися с великим князем, а инии за великого князя хотяще задамся, а тех болши, котори задатися хотить за великого князя»,— описывает ату картину псковский летописец. [103] «Всташа чернь на бояр и бояре на чернь». «Чернь» мужественно защищала родной город. Но она не хотела умирать ради сохранения боярами их вотчин. Под угрозой массового возмущения бояре согласились уступить великому князю часть владычных и монастырских земель.
103
Псковские летописи. Т. 2. С. 214.
Под руку великого государя перешло несколько тысяч обеж (крестьянских участков), принадлежавших владыке и шести крупнейшим новгородским монастырям. Впервые со времен учреждения русской церкви великокняжеская власть пошла на конфискацию церковных имуществ, считавшихся неприкосновенными по правилам вселенских соборов, подтвержденным на Руси уставами Владимира Святого и Ярослава Мудрого. В интересах Русского государства Иван Васильевич нарушил традицию. Это был решительный, принципиальный шаг, имевший далеко идущие последствия. Бояре же ценой уступки монастырских и владычных земель сохранили свои вотчины.