Государь. Власть в истории человечества
Шрифт:
«Боишься? Не делай.
Делаешь? Не бойся.
Не сделаешь? Погибнешь».
Держава «Железного хромца» Тамерлана
10 апреля 1370 года происходивший из тюркизированного монгольского племени Барлас Тимур принял присягу от всех военачальников Мавераннахра, который являлся частью Моголистана – государства, отколовшегося от улуса сына Чингизхана Чагатая. Мать его принадлежала к роду Чингиза, отец – нет, и Тимур не принял ханского титула, став «Великим Эмиром». В дальнейшем он всегда держал на своем престоле подвластного ему чингизида.
Тимур навел порядок
«Новый хан водворил в стране порядок, прекратил разбои, грабежи, насилия. Край оживился, точно воскрес для новой жизни: земледелец стал пахать, купец – торговать, мирный путник смело проходил страну вдоль и поперек. Тамерлан сделал своей столицей Самарканд.
Главное внимание Тамерлан обратил на войско: он дал ему новое устройство, вдохнул в него преданность к себе и жажду завоеваний. С новым войском Тамерлан в продолжение тринадцати лет покорил все страны от Инда до гор Кавказа, Аравии и Персидского залива. Подобно Чингизу, он привел в трепет Азию и Европу, залил их потоками крови, испепелил города, истребил миллионы людей. Его, как и Аттилу, прозвали «бичом Божиим».
Цели Тимура историки определяют по-разному. Русский историк Т. Грановский писал в середине XIX века:
«В большей части завоевания Тимура трудно заметить какую-нибудь определенную политическую цель. Можно подумать, что им руководила безотчетная страсть к разрушению. Разорив богатую страну, срыв до основания ее города, протоптав копытами своих коней ее жатвы, настроив пирамид из отрубленных голов, он жил далее не заботясь о прочном утверждении своей власти в оставленной им безобразной пустыне».
Современник Тимура историк Шериф-эддин однажды записал: «Выше чести как стать властителем всей известной ему земли, он не знал, и этого всемерно домогался. Это было, по его мнению, единственным способом сделать людей счастливыми. И зрелище раздоров, которые терзали Азию, плачевное положение народов, притесняемых бесчисленными мелкими тиранами, укрепляли его в этой идее».
Многие исследователи считали, что он хотел повторить деяния Александра Македонского и Чингизхана. Сам же он говорил: «Все пространство населенной части мира не стоит того, чтобы иметь двух царей». «Бесчисленные мелкие тираны действительно притесняли, презирали, издевались, не ставили ни во что «бесчисленное множество народов». Один из российских историков начала XX века писал: «Почти полмиллиарда людей, исповедующих мусульманство, почитают Тимура одним из величайших героев – завоевателей и правителей минувших веков, сопоставляя его с Искандером Великим». Т. Грановский писал, что «европейские народы смотрели на Тимура, как на своего избавителя от турок – нашествие Тимура на полвека отсрочило падение Константинополя и оставило надолго успехи турецкого оружия. Многие российские историки считают, что именно Тимуру в значительной мере Русь обязана уничтожением монголо-татарского ига – «трижды жестоко разгромив Золотую Орду, Тимур надолго и глубоко обессилил ее, чем русские великие князья – от Дмитрия Донского до Ивана III – сумели воспользоваться”.
Лучше ли один справедливый властитель бесчисленного множества мелких тиранов, издевающихся над своими подданными? Все исследователи признают, что Тимур был великим администратором.
Автор новейшей биографии Тимура Ж.П. Ру писал: «Тамерлан явно не выносил чьего-либо сопротивления. Он желал быть единственным хозяином своего царства
Однажды он сказал, что улемы и шейхи, вместо того, чтобы давать необходимые ему и министрам советы, кормят его лестью. Он охотно слушал ведунов и звездочетов, и, пожалуй, обойтись без них не мог, однако при условии, что предсказания ему нравились. Перед сражением у Дели ему сказали о неблагоприятном предсказании звездочетов. Пожав плечами, он проговорил: «Экая важность – совпадение планет! От звезд не зависят ни радость, ни горе, ни счастье, ни несчастье! Я ни за что не стану откладывать исполнения того, для осуществления чего я принял все необходимые меры».
Тимур твердо верил в то, что являлся орудием Судьбы, или, если говорить точнее, исполнителем некоей миссии.
Своим острым взглядом, почти невыносимым, он пронзал собеседников, предугадывая их реакции и ответы, что превосходило проявление обычной психологичности. Точно также Тимур проникал в чужие потаенные мысли, в секретные намерения врагов и с поразительной безошибочностью предвидел развитие событий. На него действительно находило озарение, а его интуиция порой совершала чудеса. Все укрепляло Тимура, в уверенности, что его вдохновлял Бог».
Тимур говорил: «Господь исторг из моей души всякую жалость». Исследователи пишут, что человеческая жизнь не имела для Тимура никакой ценности. По его приказу людей тысячами замуровывали в стены, во многих городах его воины строили башни из голов, количество которых исчислялось десятками тысяч. Перед делийским сражением он приказал зарезать всех индийских пленных – около ста тысяч человек. Говорили, что в городах жители, покорившись ему, ночью вырезали его гарнизоны, а пленные индийцы собирались ударить ему в спину после начала битвы.
Русский историк В.Гатцук писал в начале XX века:
«Тимур был в нравственном отношении истый сын своего жестокого, беспощадного к врагам, века. «Милости к падшим» тогда не знали, в особенности люди его племени. Более того, милосердие, человеколюбие на войне, – а вся жизнь Тимура прошла в войнах, – считались признаками душевной слабости, недостойной правителя, позорящая его и осуществляемую им идею власти. «Чем больше власть, чем шире пределы ее, – тем глубже в человеческой крови ступает ее предводитель», – утверждали средневековые люди». При штурме городов Тимур приказывал щадить жизнь ученых, художников, искусных ремесленников.
Обосновать многотысячное человекоубийство экономической, политической или военной необходимостью или нравами того времени пытались многие историки.
Ж.П.Ру писал:
«В последней трети XIV века человеческая жизнь стоила недорого. Погибать преждевременной смертью вошло в привычку. В продолжение менее чем полутора столетий произошло два грандиозных катаклизма, напоминавших собой конец света: монгольские нашествия 20-х годов XIII века и Великая чума 1346–1347 годов, уничтожившая в некоторых регионах 50 % населения.