Государь
Шрифт:
Высунув головы из-за угла и замерев в неустойчивом равновесии, близнецы превратились в одно большое ухо.
– И что с того? Мне теперь из-за этого договор не исполнять?..
Пару минут на кухне царило напряженное молчание, затем что-то резко зашуршало.
– Не помогает, да? Можешь еще и за святой водичкой сбегать, я подожду.
В этот раз молчание длилось заметно дольше, и было отчетливо напряженным.
– И это тоже не поможет. В сердце твоем нет истовой веры, молитвы пусты, а крестик на шее -
Затаивший дыхание Павел едва не охнул от неожиданности, когда забывшаяся сестра запустила ему свои наманикюренные ноготки в плечо.
– Говорил я Жорке, что не надо ему с тобой связываться... Экстрасекс херов!
Негромко плеснуло и дребезжащее звякнуло - словно рука, которой один из мужчин наливал себе в стопку водки, едва заметно подрагивала. Дальнейшее общение гостя и... Отца? Так вот, оно проходило заметно тише, и до напрягающих слух близняшек доносились лишь отдельные слова и обрывки фраз - в основном, возгласы дяди Витали, хоть и непонятные, но обнадеживающие:
– Обещаешь?
Только один раз чужой (это уже стало окончательно ясно) чуть повысил голос - вернее сказать, они смогли полностью разобрать его ответ на непонятную, но очень эмоциональную претензию друга семьи:
– Ты сдурел, что ли? Куда ты полез?!?
Звякнув бутылочным горлышком о хрусталь стопки, и с шумным глотком переправив сорокоградусную в горло (очень уж характерными были звуки из-за прикрытой кухонной двери, чтобы в них ошибиться), отставной майор буквально зашипел:
– У тебя совесть есть, экстрасекс? Ты уйдешь, а нам тут дальше жить!!!
– Меньше эмоций, Дающий жизнь. Я твоего банкира еще мастером цеха и профоргом завода помню - и уже тогда это был гнилой человечишко. Начальник цеха, заместитель директора завода, начальник районного жилкомхоза - который он затем удачно приватизировал. Один из основателей и владельцев регионального банка, щедрый меценат, чуткий к людским горестям и бедам... Как-то ему нимб голову не жмет? Скоро, если в новостях врут не больше обычного, займет неплохую должность в администрации губернатора. Неплохая карьера всего лишь за двенадцать лет, как считаешь?
– Вот!!! Поэтому я тебе еще раз говорю!..
– Довольно... Спи.
Дребезжащий звук удара чего-то увесистого по тарелке, и наступившая затем мертвая тишина сильно напрягли и без того встревоженных подростков.
– Младший!
Поглядев на бледную сестру и кое-как отцепив от себя ее пальцы, Павел опасливо открыл дверь и замер на пороге кухни, моментально отыскав взглядом дядю Виталия. Который, оказывается, всего лишь прилег лицом в тарелку с закуской (частично передавив последнюю) - и прекрасно себя там чувствовал, сладко похрапывая среди маринованных помидорок.
– Наш гость утомился. Солнечная постелит ему.
Рука чужого шевельнулась в выразительном жесте, указав на место
– Ты уложишь.
Окинув странно-насмешливым взглядом прошмыгнувшую мимо него Полину, мужчина удалился в свою комнату в компании вазы с фруктами. Однако, его надежды на спокойный вечер и часть ночи не оправдались - благополучно разместив резко "уставшего" дядю Виталю и наведя порядок на кухне, близнецы сами пожаловали в отцовскую спальню. Слегка шалые от собственной смелости (и некоторой нереальности происходящего), подростки одновременно и желали, и боялись услышать ответ на самый важный для них вопрос:
– Скажите... С папой все будет хорошо?
Неохотно свернув просматриваемую страничку, некто в теле родного человека медленно повернулся к брату и сестре. Немного помолчал, затем утвердительно кивнул.
– А когда? Ну, то есть... В смысле, я хотел спросить?..
Ленивым, и совершенно нехарактерным для отца плавным движением дотянувшись до желтого яблока, мужчина покатал его на ладони.
– Дитя, не мучай себя... И мой слух.
С хрустом разломив упругий плод на две части, он вернул меньшую половинку обратно в вазу.
– Ваш батюшка сейчас спит и видит странный сон - который, скорее всего, не запомнит. Меня в вашем мире держит договор. Да, тот самый. Нет, операция бы не помогла, Георгий медленно умирал.
Откусив сочную мякоть грушовки, гость из небытия звучно хмыкнул:
– Мне незачем обманывать вас, Солнечная.
Вспыхнувшая румянцем девушка покосилась на брата, и только-только успела сформулировать очередной вопрос, как на него уже ответили:
– Причем здесь магия? Обычная эмпатия . Да, Младший, как только тело вашего отца будет исцелено, я уйду.
Закончив обгладывать половинку яблока, мужчина аккуратно уложил его в пепельницу, и наставил на близнецов костистый палец:
– И очень надеюсь, что наше знакомство на этом и закончится. Пока же... Младший, во внутреннем кармане моего пальто конверт. Принеси.
Приняв пухлый бумажный сверток, чужой небрежно вытянул из него стопку пятитысячных банкнот. Не глядя отделил около десятка бумажек и протянул их Полине:
– На булавки.
Примерно треть стопки принял в свои руки малость ошалевший Павел:
– Младший, твои стоны сожаления о "рухляди, на которую ни одна нормальная игра не встает" изрядно меня отвлекают. Поэтому возьми что-нибудь приличное, и МОЛЧА наслаждайся обновкой.
Вернув остаток денег в конверт, вселенец небрежно бросил бумажное хранилище на верхнюю полочку компьютерного столика:
– Это в казну...
Запнувшись на мгновение, он тут же поправился:
– В семейный бюджет.
На пару мгновений придавив близнецов тяжелым взглядом, мужчина отвернулся от них к ждущему его внимания монитору.