Государственные игры
Шрифт:
Секунду поизучав ранение, он приставил кончик к отверстию. Пуля вошла в тело под небольшим углом слева направо, и ему придется идти тем же путем. Задержав дыхание, он ухватил нож покрепче и медленно ввел его в рану.
Джоди простонала в его ладонь и стала с силой вырываться из рук, но он прижал ее левым предплечьем. Ничто не развивало мышцы верхней части тела так, как постоянные отжимания в кресле-каталке.
Херберт довел лезвие до конца пули. Нащупав ее край, завел кончик лезвия под пулю и использовал нож как рычаг. Кусочек металла медленно вылез наружу
Сунув нож за пояс и отпустив Джоди, Херберт быстро схватил спички.
– Чтобы прижечь рану, мне понадобятся четыре-пять секунд, – сказал он. – Ты мне дашь их?
Сжав покрепче губы и веки, Джоди решительно кивнула.
Херберт чиркнул спичкой и поджег ею весь коробок. Это было и быстрее и горячее, чем если бы он разогревал лезвие ножа. А сейчас счет шел на секунды.
Еще раз зажав Джоди рот рукой, Херберт прижал полыхающие головки спичек к кровоточащей ране.
Девушка напряглась и укусила его за ладонь. Бобу была знакома та боль, которую она испытывала, и он знал, что эта боль станет еще нетерпимей по мере того, как будет испаряться влага из тканей. Когда Джоди сжала зубы сильнее, Херберт переборол собственную боль и наклонился к ее уху.
– Тебе доводилось видеть Кеннета Бранаха в роли Генриха V? Одна секунда. Выкипела кровь. Руки Джоди метнулись к кисти Херберта.
– Помнишь, что он говорил своим солдатам? Две секунды. Запахло паленым мясом. Зубы Джоди прокусили его ладонь.
– Генри говорил им, что наступит день, когда они будут показывать шрамы своим детям и рассказывать, какими крутыми были их отцы.
Три секунды. Рана зашипела. Силы Джоди, похоже, были на исходе. У нее начали закатываться глаза.
– И тебе будет, что рассказать, – продолжил Херберт. – Но ты, наверно, сделаешь пластическую операцию.
Четыре секунды. Края раны сошлись под воздействием высокой температуры. Руки Джоди безвольно упали.
– Никто ни в жизнь не поверит, что ты была ранена. Что ты сражалась с королем Бобом Хербертом в день святого Сапожника.
Пять секунд. Херберт потянул за коробок, и тот с небольшим сопротивлением оторвался от горелой плоти. Отбросив его в сторону, Боб счистил остатки угольков с кожи девушки. Вид у раны был безобразный, но по крайней мере она закрылась.
Херберт высвободил руку из зубов девушки. Ладонь кровоточила.
– Теперь мы оба сможем похвастаться шрамами, – проворчал Боб, дотягиваясь до дверцы со своей стороны. – Как ты думаешь, теперь ты сможешь идти?
Джоди посмотрела на Херберта. Капельки испарины блестели на ней в тусклом свете салона.
– Я должна… – ответила она. Не глядя на рану, она поправила блузку. – Я поранила вам руку?
– Если у тебя нет бешенства, со мной все будет в порядке. – Херберт открыл дверцу. – Теперь, если ты мне поможешь с креслом, мы могли бы убраться отсюда ко всем чертям.
Джоди медленно с опаской обогнула машину. С каждым шагом она становилась все уверенней и к тому времени, когда приблизилась к Херберту, похоже, почти пришла в себя. С некоторым усилием она извлекла кресло из салона и разложила его рядом с Бобом.
Упершись руками в сиденье, Херберт перебросил тело в кресло.
– Двинулись, – скомандовал он. – На восток. Влево.
– Я пришла не оттуда, – засомневалась она.
– Знаю, – успокоил ее Херберт. – Просто делай, что я говорю. Джоди стронула кресло с места. Казалось, колеса цеплялись за каждую ветку, за каждый торчащий корень. Тихую безмолвную ночь позади них нарушило очень отдаленное похрустывание.
– Мы так никогда не дойдем, – пожаловалась Джоди.
– Дойдем, – заверил Херберт, – если ты будешь двигаться в этом направлении.
Джоди уперлась в кресло, и они стали медленно пробираться сквозь темноту. И пока они так двигались, Херберт рассказал девушке, что еще от нее потребуется сделать.
Глава 55
Покинув микроавтобусы, Байон, Худ, Хаузен и Нэнси пересекли реку Тарн по выложенному из кирпича высокому арочному мосту. Уличные фонари, установленные в двадцати ярдах друг от друга, давали достаточно света, чтобы им была видна дорога и, как понимал Худ, чтобы кто-то видел их самих.
Но особого значения это и не имело. Доминик все равно не мог не догадываться, что за ним наблюдают. Скорее всего, их приближение не заставит его принять дополнительные меры предосторожности.
Дойдя до бывшей bastille «Крепость (франц.).», группа остановилась. Они расселись рядом с какими-то зарослями на узкой полоске травы, сбегающей вниз к реке.
Постоянно бурчавший Столл доверил свой компьютер Нэнси и принялся распаковывать сканер “Ти-берд”.
– Вы уверены, что мы не делаем чего-то незаконного? – спросил Столл. – Я не намерен сниматься в фильме “Полночный экспресс-II” и кончить тем, что меня высекут розгами.
– Во Франции нет такого наказания, – ответил ему Байон. – И мы не делаем ничего незаконного.
– Мне бы стоило прочитать ваш ордер, пока мы летели в самолете, – посетовал Столл. – Хотя я все равно не знаю французского, так что – какая разница?
Компьютерщик присоединил прибор размерами с обувную коробку к похожему на факсимильный аппарат отображающему устройству. Он направил прибор на здание и нажал кнопку, включившую линейный лазерный сканер, который должен был улучшить изображение и убрать шумы, вызванные рассеиванием света на частицах пыли.
– Полковник, вы хотя бы приблизительно не знаете, какова толщина этих стен? – спросил Столл.
– В большинстве мест полфута.
– Тогда все должно быть в порядке, – сказал Столл, присаживаясь на корточки и включая генератор терагерцевого излучения. – Но наверняка мы будем знать только через полминуты.
По– прежнему сидя на корточках, Столл склонился над устройством отображения и стал ждать, когда появится цветной снимок. Лист бумаги выползал с такой же скоростью, как и у обычного факса. Байон выжидательно наблюдал, как скручивается блестящая страничка.